Регионы и кризис: Когда въезжаешь в Москву, то выезжаешь из России

«Возвращение» Алексея Кудрина в группу по выработке экономической стратегии страны – событие знаковое, обещающее либерализацию не только экономики, но и общественной жизни. Начнется ли на самом деле смена курса или же это станет попыткой поправить имидж на мировых финансовых площадках? Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Монетарная политика хороша, если выстроена сама экономика, т.е. сбалансирована ее структура и она стабильна. А сегодня макроэкономические инструменты больше похожи на способ выкачивания ресурсов ведущими банковскими структурами.

Во всей этой неопределенной экономической ситуации есть аспект, который неизбежно встанет в повестку дня во весь рост – экономику не сдвинуть с места без самостоятельности регионов. Россия – суть регионы. Москва – отдельное «государство». Когда въезжаешь в Москву, то выезжаешь из России. Столица, сконцентрировав основные финансовые ресурсы, пользуется своей привилегией сполна. Она самодостаточна, для нее регионы – это головная боль. Избыточная концентрация в центре не только финансов, но и транспортных и других структур мешает развитию регионов, а слабые регионы – это слабая Россия.

Несмотря на громадный разрыв между уровнем жизни Москвы и регионов, в общественном сознании остается надежда на столицу, «царя-батюшку», некую высшую силу, которая способна, якобы, навести порядок. Так было до революции, затем культы и культики укрепили идею централизации, превратив ее в устойчивый миф. Сегодня этот миф едва ли ни одно из важнейших препятствий на пути к процветанию страны. Любое покушение на централизм воспринимается с истерическим воплем о распаде Великой России. Любое упоминание федерализма в ответ вызывает обвинения в сепаратизме, хотя федерализм конституционная норма. А если вспомнишь про суверенитет Татарстана, то жди обвинений во всех смертных грехах.

Другая беда России – в ней всего в избытке: сырья, образованных людей, лесов, морей и рек. Земли для ведения сельского хозяйства просто немерено. Недра содержат всю таблицу Менделеева. При таком изобилии не надо думать, а это плохо.

Мировой опыт показывает, что любая централизация сопровождается ростом административного аппарата, ложащегося тяжелым бременем на бюджет. Вертикаль власти практически стала тождественна коррупции. Более архаичной системы управления в условиях рыночной экономики придумать трудно. В результате из многочисленных обещаний предпринимателям ничего не выполнено: регистрация хозяйствующих субъектов не упростилась, малый бизнес свертывается, преступность не уменьшается, количество контролирующих организаций запредельное, страхи за свою собственность не сняты, коррупция не пресечена, налоговое бремя и поборы растут, банковская ставка тормозит производство, для инвестиций условия не созданы. В чем тогда прелесть вертикали власти? Только в охране интересов чиновничества.

Зачатки федерализма, появившиеся в 90-е годы, с началом нового тысячелетия торжественно похоронили. «Федеральный» теперь стало не характеристикой государства, а именем собственным. Все полномочия стянули в центр вместе с финансами, причем Москва целиком взяла на себя исполнение не только совместных, но даже некоторых исключительных полномочий субъектов. Регламентации подвергся каждый шаг субъекта. Вместе с этим координация органов власти на местах исчезла, поскольку даже полицейский на углу стал «федералом», недосягаемым для местной власти, а преступность между тем почему-то не уменьшилась. Армия «федеральных» чиновников на местах блюдут интересы центра, а не региона. В результате количество контролеров и бумаг стало зашкаливать, а доноров среди субъектов становится все меньше и меньше.

Неспособность выполнять несколько тысяч, причем не свойственных для федерального центра полномочий, заводит всю систему управления в тупик. У Москвы появилась острая потребность вернуть назад полномочия, естественно, без денег; центр готов передать ответственность, но без финансирования. Не удивительно, что продолжается деградация регионов. На плаву оказались только те из них, кто имеет сырьевые ресурсы. Но даже они не хотят быть донорами. Падение цены на нефть усугубило ситуацию. Теперь бюджет в качестве инструмента регулирования экономики можно сохранить, только снизив общий уровень жизни в стране.

На этом грустном фоне Татарстан показал рост экономики. Даже сегодня не наблюдается падения производства. Практически каждый месяц открывается новое крупное предприятие. Республика стала самым привлекательным для инвестиций регионом. Не надо искать каких-то скрытых привилегий, налоговых послаблений, преференций – их нет. Причина в другом – благодаря договорным отношениям с центром республика выбрала свой путь экономического развития. Он выражается в ослаблении нефтяной «удавки» и превращения нефтедолларов в инструмент структурных преобразований. Если в начале 90-х гг. все надежды были связаны с продажей сырой нефти (тогда гулял лозунг «Татарстан – второй Кувейт»), то с середины 90-х гг. начался разворот на ее максимальную переработку и развитие нефтехимии, химии, машиностроения, а в последние годы – IT-технологий. Это плоды федеративных отношений, которые просматривались в двусторонних отношениях Москвы и Казани. Они еще в некоторых сферах сохраняются, например, в выработке экономической стратегии или во внешних связях.

Самостоятельная экономическая политика субъекта федерации позволяет максимально использовать местные ресурсы, не полагаясь на дотации из центра, она заставляет думать об инвестиционной привлекательности региона, о ее продовольственной, энергической, экологической безопасности. Короче, надо самому думать, как поднимать жизненный уровень населения. Именно регионы спасли Россию от полного банкротства в годы дефолта. Способность к самовыживанию можно было закрепить юридически, но с начала столетия почему-то начали бороться с приобретенными навыками. Сегодня к расширению самостоятельности субъектов не готовы ни в центре, ни в регионах.

Существует миф о необходимости концентрации власти в одном центре при больших территориях. Удобный миф для тех, кто концентрирует капитал в Москве и затем прячет его в офшорах. Те, кто выступает против федерализма, не знают или не хотят знать природу страны. Разнообразие климата, народов, культур требуют учета всего этого в государственном устройстве. Масштабы территории, вопреки распространенному мнению, требуют не централизации, а, наоборот, максимальной децентрализации. Невозможно такой страной управлять из одного центра. Вдумайтесь, когда на Дальнем Востоке люди просыпаются и идут на работу, в Москве еще спят. Кто же будет контролировать Дальний Восток? При таких масштабах территории контроль возможен только региональный. Думать, что в регионах все жулики, а в центре собрались святые, верх наивности или циничный обман. Самый эффективный контроль может быть только снизу. Он может существовать или не существовать, что зависит от местной власти и общественности, но из Москвы эффективное управление невозможно. Идея единой России с сильным центром и слабыми регионами самообман. Невозможно создать сильную Россию при слабых регионах с армейским уставом вместо Конституции. Все развитые страны перешли к федерализации. Упорствовать в этом вопросе, значит обрекать себя на вечное отставание.

Сильная власть не означает концентрации ее в столице. Сильная власть – это когда бизнесмен не боится вкладывать деньги в России. Сильная власть – та, которая создает инвестиционную привлекательность и неприкосновенность собственности, обеспечивает достаточный уровень жизни с тем, чтобы население могло учиться и повышать свою квалификацию. Пиар о сильной власти, хороший рейтинг руководителей и падение экономического развития плохо совмещаются. Что-то здесь не так.

Сильная Россия появится только тогда, когда станут сильными регионы. В этом деле патриотизм не поможет. Если патриотизм даст рецепт экономического процветания, тогда я патриот, а если патриотизм нужен, чтобы найти очередного врага, то я лучше пойду работать, а на митинг пусть идут бездельники. Сильные регионы – сильная Россия.

Одновременно превратить все субъекты в сильные регионы невозможно. Сегодня многие субъекты брать на себя дополнительные полномочия не хотят и не могут. Вопрос не только в финансировании, но и в способности на местах выполнять взятые обязательства. За эти годы многие регионы растеряли кадры, необходимые для администрирования. Со временем разрыв между слабыми и сильными регионами будет только увеличиваться, его не преодолеть с помощью административных рычагов или дотаций. Межрегиональная кооперация могла бы помочь в этом деле, если бы были дороги, и соответствующие стимулы. По существу о единой России нужно говорить с точки зрения формирования общего рынка, что и есть собирание «Земли Русской». Номинально общий рынок существует, ведь рубль в ходу, для торговли и кооперации нет юридических препятствий, но при таких тарифах на транспортные услуги в условиях громадных пространств, конкурентоспособность быстро падает вместе с расстоянием. Региональный сепаратизм кроется в тарифах, а потому единый рынок существует только потенциально, а фактически разрывается на части. «Самостоятельные» рынки вынужденно формируются вокруг крупных экономических агломераций, которые станут локомотивами всей региональной политики, если, конечно, центр не будет вмешиваться в исключительные полномочия субъектов.

Автор: Рафаиль Хакимов - директор Института истории имени Ш. Марджани, доктор исторических наук, кандидат философских наук, был депутатом Госдумы и Госсовета Татарстана.

В 1991-2008гг - государственный советник при Президенте Республики Татарстан по политическим вопросам. С именем Рафаиля Хакимова связывают экономический расцвет республики, поскольку были созданы условия и соответствующая атмосфера для развития бизнеса, как крупного, так и малого.

Регионы и кризис: Когда въезжаешь в Москву, то выезжаешь из России

//Новости giraff.io

Картина дня

Наши публикации