Москва икс. Часть третья: Кольцов. Глава 6

Глава 3-6

(начало книги - здесь)

Нужного человека Аля не искала, сам нашелся, позвонил, а вскоре приехал в Питер, - Александр Александрович Платонов, для краткости – Сан Саныч, - референт из Министерства морского флота СССР. Да, это родной дядя старшего лейтенанта Леонида Аграновского, который в том десанте морпехов командовал взводом. В военный госпиталь Леонид не попадал, дядя получил похоронку и письмо из части. Аля сказала, что Сан Саныч просил передать вот что: к нему можно обращаться за любой помощью, если деньги нужны или еще что, - для друзей погибшего племянника он в лепешку расшибется, но все сделает. Она записала телефон.

Через неделю Кольцов приехал в Москву и, соблюдая все возможные меры предосторожности, назначил место встречи с Платоновым, - ресторан «Агат» неподалеку от Тишинского рынка. Кольцов хорошо заплатил администратору, чтобы тот он в случае появления чужаков даст сигнал. Риск велик, но не использовать такой шанс – глупо.

Сан Саныч оказался плотным мужчиной среднего роста, непримечательной внешности, одет в финский шерстяной костюм, синий в светлую полоску, в жилетном кармане золотые чесы «Павел Буре» на цепочке. Видимо, этот чиновник не только чах и увядал в министерском кабинете, среди бумаг, пыли и женских сплетен, но имел на стороне хороший приработок или часто бывал в командировках за границу и умел на этом заработать. Он обнял Кольцова, смахнул слезу, во время разговора нервничал, снимал и надевал очки, промокал платком потный лоб с высокими залысинами.

Когда выпили по двести, открыл кожаную папку, показал, орденскую книжку племянника, несколько фотографий. Вот выпускной школьный класс, вот Леонид принимает присягу, а вот похоронка: пал смертью храбрых. Вся жизнь уместилась в эту папку, в эти жалкие бумажки. Сан Саныч оказался осведомленным человеком, он интересовался, почему провалилась операция, видел ли Кольцов, как погиб лейтенант Аграновский и еще великое множество вопросов.

Кольцов рассказал, что помнил, но в главном – слукавил, он неплохо знал этого парня, Аграновского. Его зацепило пулей еще в лагере красных кхмеров, лейтенанта перевязали, обратно он шел сам, - ранение поверхностное, не самое серьезное, - но рана открылась, он потерял много крови, но, главное, - выжил при обстреле и был доставлен на корабль спасательной командой.

Уже на подходе к Мурманску Кольцов видел его рядом со столовой для моряков. Одетый в пижаму, пошатываясь от слабости, Аграновский брел по полутемному коридору, исхудавший, похожий на собственную тень, держался рукой за живот, а лицо было синим, словно от побоев. Леонида сопровождал мужчина в штатском, поговорить он не дал. Что сталось с Аграновским дальше, - кто знает. О встрече на корабле Кольцов промолчал, сказал, что потерял из вида лейтенанта Аграновского еще во время обстрела, - и больше не видел, погиб он там, на чужом берегу, или умер от ран в корабельном лазарете, - парня не вернешь.

Сан Саныч был печален, он быстро расправился с салатом, шлепнул рюмку и помрачнел еще больше. Два дня назад у Леонида был день рождения, но никто не знает, где могила племянника, Сан Саныч сходил в церковь, поставил свечку за упокой, - вот и все. Он раскрыл бумажник, вытащил две фотографии: вот Леню Аграновского принимают в пионеры, день солнечный, на заднем плане бюст Ленина, на другой карточке Леонид Аграновский, уже повзрослевший, с длинными патлами в модной рубашке обнимает девушку в летнем сарафане.

- Хорошие фотографии, - Кузнецов разорвал карточки вдоль и поперек, бросил в пепельницу. – Кто помог вам состряпать это фуфло? Или сами справились?

Платонов не переменился в лице, он не был удивлен или смущен, даже взгляд не отвел, продолжал смотреть на собеседника.

- Леонида я неплохо знал, - сказал Кольцов. – Про себя он рассказывать не любил, но я слышал краем уха, что он рос без отца. Мать поднимала его одна, она рано умерла. Леня в шестнадцать лет попал в интернат, потом в военное училище… Я быстро понял, что вы врете. Даже подумал, вдруг вы с Лубянки? Вытягиваете из меня информацию о тех, кто вам нужен, кто выжил. Все узнаете и прихлопните всех сразу, и меня заодно. Позже я засомневался: может быть, вы не дядя, а родной отец? Совесть проснулась, решили что-то сделать для сына, когда его уже нет. Но и эта версия ошибочна. Так что вам нужно на самом деле?

Аграновский помолчал и сказал:

- Наверно, я плохой актер, не надо было затевать этот спектакль с погибшим племянником и скорбящим дядей, эта пошлятина плохо пахнет… Но я ведь не мог сразу выложить карты, хотел к вам присмотреться, поближе познакомиться. Если бы я рубанул напрямик, вы могли бы испугаться, наделать глупостей. Не хотел рисковать. Что я за человек? Вы знаете мой телефон, место работы и должность. Все это настоящее.

- Другой фамилии и другого адреса у вас нет?

- Какая к черту разница… Впрочем, если вам будет от этого легче, я скажу. Имя и отчество подлинные, фамилия – Платонов.

Сан Саныч перешел на шепот: мол, я человек повидавший разные виды, в людях понимаю, давай напрямик: ты сменил фамилию, бегаешь от ментов и гэбистов, если они тебя достанут, все кончится плохо, просто ужасно, - бесконечным сроком, болезнями, холодом или стенкой. Но, пожалуй, выход есть, можно вспомнить молодость и походить на гражданских судах, Сан Саныч поможет это устроить. Где-нибудь посередине Атлантики Кольцов будет чувствовать себя спокойно, туда гэбисты не дотянутся, на свете много хороших, просто сказочных стран, когда судно прибудет в одну из них, можно получить увольнение на берег, уйти, помахать ручкой и обратно не вернуться.

Александр Александрович не бог весь какую должность занимает, но он в министерстве уже много лет, иногда работник среднего звена может сделать гораздо больше, чем министр. Короче, подумай. Кольцов думал одну минуту, - и сказал «да». Его собеседник на салфетке написал, что нужно принести: фотографии на удостоверение, в личное дело и на пропуск в порт, плюс - копию паспорта. Все остальное сделает Сан Саныч. Они встретятся через две недели и обсудят детали, а сейчас – по домам.

Они вышли в какой-то кривой темный переулок, остановились под единственным фонарем. Сан Саныч сказал, что берет на себя тяжелую, почти невозможную и опасную миссию, соглашаясь выправить документы и посадить на судно человека, которого давно ищет КГБ. От Кольцова потребуется ответный жест вежливости, нужна информация, точная и проверенная, о той операции «Гарпун», Сан Саныч все объяснит позже, поставит задачу, передаст список вопросов.

В темноте он сунул в руки Кольцова бумажный пакет, сказал, что тут немного денег на первое время, адрес квартиры в районе Беговой и ключи, в квартире можно жить месяца два, пока не будут улажены кое-какие вопросы, там есть телефон, но пользоваться им можно только в крайнем случае, Сан Саныч, когда будет надо, сам найдет Кольцова. Платонов чихнул, поднял воротник плаща и пропал в темноте.

Кольцов, поплутав по темным закоулкам, вышел на какую-то площадь, поймал такси, сел сзади, раскрыл пакет, вытащил листок ученической тетрадки и назвал адрес в районе Беговой, решив, - будь что будет.

* * *

Через пару дней после застолья Кольцов уехал в Рязань, где уже второй месяц работал товароведом на продуктовом складе. В понедельник он вышел на смену, еще не успел переодеться в рабочий халат, как по громкой связи вызвали в директорский кабинет на втором этаже. Он вошел, дверь за его спиной закрыл здоровенный дядька, еще двое незнакомцев в штатском, сидевших на стульях у стены, поднялись. Остался сидеть только местный участковый милиционер в кителе и галстуке, картуз он снял, положил на стол, потому что в кабинете стояла жара.

У Кольцова было несколько секунд, чтобы принять решение: уступить без боя или попробовать по-другому, с тремя парнями в штатском он, возможно, как-нибудь справится, мента в окно выкинет вместе со стулом. Кольцов повернулся и шагнул назад, он хотел ухватить за шкирку и перебросить через себя человека, закрывавшего собой дверь, но в последнюю секунду передумал. Если это гэбэшники, зачем им понадобился участковый? Гэбэшникам не нужны менты.

Значит… Что-то тут не так. «Не делай глупостей, о которых потом пожалеешь», - предупредил дядька в штатском. Кольцов позволил оперативникам заковать себя в наручники и провести личный обыск, через полчаса его заткнули в помятый «москвич» и отвезли в городской отдел внутренних дел.

Во второй половине дня дознаватель начал допрос. Это был средних лет худой мужчина, холостяк, видимо, с язвой желудка, в летних брюках и пиджаке, который носил для солидности. Он попросил задержанного представиться полным именем, - Юрий Павлович Кольцов, сообщить место и дату рождения, есть ли близкие родственники, адрес прописки, род занятий, дальше вопросы посыпались в произвольном порядке, - и сердце стало биться спокойнее.

Из вопросов, которые задавал дознаватель, складывалась такая картина. Бывший хозяин паспорта Юрий Павлович Кольцов более года назад уволился из московской потребкооперации и с тех пор занимался в основном темными аферами, подлогами и воровством. Некоторое время назад в Рязани он представился сотрудником центрального аппарата Потребкооперации, предъявил документы, выставил подложный аккредитив на одну тысячу двести пятьдесят рублей и получил в рязанском отделении потребкооперации наличные средства для закупки у населения сушеных грибов и лесных ягод.

В милиции думали, что кооператора с деньгами след простыл, а он, родной, тут на складе трудится в поте лица. Кстати, по этому месту работы будет подготовлена проверка: не дай Бог кооператор и здесь что-то украл или новую аферу провернул.

Кольцова перевели в городской следственный изолятор, сунули в камеру, забитую народом. Вариантов у него не было: рассказать, кто он есть, раскрыться, - нельзя, значит, надо оставаться кооператором, аферистом. В этом приключении есть свои преимущества, гэбешникам в голову не придет искать его в тюрьме или на зоне, да еще под чужой фамилией. За ущерб в тысячу двести рублей много не дадут, ну, год или полтора, не больше. На следующий день в кабинете дознавателя он написал явку с повинной, тот, оформив бумаги, передал их следователю.

Суд состоялся через три месяца, Кольцов получил четыре с половиной года колонии усиленного режима, но провел на зоне чуть более двух лет, - оказался на свободе в 1987-м году по амнистии в честь 70-и летнего юбилея Октябрьской революции. Аля, решив, что он исчез навсегда и больше не вернется, вышла замуж за военного контрразведчика, Сан Саныч по-прежнему работал в Министерстве морского флота.

(Продолжение следует)

Больше новостей и ближе к сути? Заходите на ленту в Телеграм!

Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ.