Москва икс. Часть восьмая: Кольцов. Глава 2

Глава 8-2

(начало книги - здесь)

Кольцов постоял перед входом в кассу кинотеатра, делая вид, что заинтересовался афишей французского детектива, - какой-то мужчина с пистолетом, смотрит на мир глазами, полными ужаса, будто человек увидел свою смерть, и от нее нет защиты и спасения. Фильм вроде бы неплохой, но в прокате уже давно, зрителей почти нет. На улице народа немного, ветер, разгулялась метель, летят снежинки, колкие, как стекляшки, в небе серая мгла.

Он купил билет за пятьдесят копеек, вошел в фойе, оттуда в зал, свет был погашен, заканчивался документальный киножурнал «Новости дня». В зале две молодые парочки, несколько женщин, два подростка в первом ряду, ближе других пенсионер с палкой, похожей на хоккейную клюшку.

Кольцов поднялся вверх, прошел вдоль последнего ряда кресел, Сан Саныч в сером пальто и черной кепке сидел в середине, он помахал рукой, мол, я здесь. В последнем ряду больше никого, два нижних ряда тоже пустые. Кольцов сел рядом, снял ондатровую шапку, уставился на экран, показывали, как Горбачев посетил Армению после разрушительного землетрясения, провел встречу с партийно-хозяйственным активом, сообщил, что помощь идет со всех уголков страны, а также из дружеских социалистических стран. Потом рассказал, что надо делать в первую очередь, с чего начать, а что можно отложить до лучших времен. Партийные и хозяйственные деятели сидели за длинным столом, опустив головы, словно провинившиеся школьники, слушали эту унизительную трепотню и молча кивали.

Кончился журнал, в зале на минуту включили свет, появилась старушка в пальто с барашковым воротником, видимо, пришла, чтобы пересидеть в тепле непогоду, она устроилась с краю и, кажется, сразу же задремала. Когда свет снова погас, на экране появился человек в кожаной куртке. Мрачная физиономия, бегающие глаза, тяжелая челюсть, видимо, - главный злодей, он вел по темной улице девицу в плаще из латекса и белом нейлоновом парике.

- Ну и шуму вы наделали в Питере, - сказал Сан Саныч. – Слухи до Москвы долетели.

- По-другому нельзя было. Вы посылку получили?

Сан Саныч молча кивнул. Кольцов оставил в тайнике конверт, в нем несколько плотно исписанных листков, вся информация, что удалось собрать, с именами и датами. Если Сан Саныч прослушал записи на диктофоне, то знает правду.

Троих американцев, в том числе беременную женщину, нашли в джунглях и доставили на десантный корабль. Один из американцев лет тридцати с небольшим, крепкий и жилистый, был ранен в бедро, кроме того, ему оторвало кисть левой руки. Другой мужчина, лет сорока пяти, высокий, страдающий избыточным весом, какой-то рыхлый, получил сквозное ранение икроножной мышцы, у него была раздроблена плечевая кость чуть выше локтя, плюс множественные ожоги спины. Женщине повезло больше, осколок снаряда царапнул грудь, пуля задела мягкие ткани живота, - ранения поверхностные. Этим людям оказали помощь, кое-как заштопали, наложили шины. Дальнейшая судьба этих людей неизвестна. По логике событий, живыми их не оставили.

* * *

Сан Саныч сунул руку за пазуху, вынул небольшой сверток, завернутый в газету, прошептал, что здесь десять тысяч рублей на непредвиденные расходы и, главное, - тысяча долларов купюрами разного достоинства. Валюта может понадобиться, когда судно зайдет в порт капиталистической страны. «Академик Виноградов» уходит из Питера и уже через полутора суток будет в восточногерманском порту Росток, в этом городе Кольцову делать нечего, там его никто не ждет, следующая стоянка - бельгийский Антверпен.

Хорошо бы устроить так, чтобы Кольцов вместе с друзьями оказался в увольнительной и вышел в город, обычно перед таким мероприятием членов экипажа разделяют на тройки, - простой матрос и моторист, а с ними старший по группе, скажем, секретарь первичной партийной организации, старпом или кто-то еще из начальства. Если удастся уйти, - хорошо, на газете записан номер телефона, его надо запомнить и позвонить из телефона-автомата, - ответят по-русски, скажут, что делать дальше. Может получиться так, что во время похода в город не будет возможности незаметно оторваться от старшего по группе, - в этом случае не надо обострять ситуацию, бежать со всех ног, тем паче применять насилие. Надо вернуться на судно и покинуть его ночью, главное – оказаться на берегу, на территории порта, а там, неподалеку, будут свои люди, они помогут выбраться в город.

В Антверпене с судна выгрузят минеральные удобрения, на освободившееся место в трюмы загрузят трубы большого диаметра и несколько контейнеров, на верхнюю палубу погрузят солидол в бочках, - этот груз для Кубы. Стоянка – почти полутора суток, - одна полная ночь и весь следующий вечер, до часу ночи. Времени в запасе будет много, Кольцов с приятелями все успеют сделать, даже без особой спешки. Возможно, с Сан Санычем они видятся последний раз, правда, в ближайшие дни ему еще можно будет позвонить в Москву, но по истечении недели трубку уже никто не снимет, разве что чекисты.

И, наконец, запасной вариант, последний. Третья стоянка «Академика Виноградова» - Лондон. Тут та же схема, что и в Антверпене: получить увольнительную и уйти в город, позвонить по телефону, который записан на газете. Если не отпустят в увольнительную, придется бежать ночью, надо сделать все возможное, лишь бы оказаться на берегу. Лондон – это последний шанс, судно стоит там двадцать часов, времени хватит, чтобы уйти.

На социалистической Кубе «Академик Виноградов» пробудет почти три недели. Выгрузят все, что будет на борту, включая трубы большого диаметра, примут тростниковый сахар. Сбежать в Гаване – нет проблем, но там трем белым мужчинам негде спрятаться, беглецы будут объявлены в розыск, их быстро задержат и отправят по воздуху в Москву, под конвоем, в кандалах.

- Если есть вопросы…

- Есть, - прошептал Кольцов. – Вы поможете Алевтине выбраться за границу?

- Сделаю все, что могу, - сказал Сан Саныч. – Но если что-то пойдет не так, если уйти через границу не получится... Ну, тогда ей придется остаться в Союзе. На неопределенное время, она переедет в другую республику, сменит документы, начнет жизнь с чистого листа. И будет ждать…

- И сколько ждать? Год, два?

- Или еще дольше.

- Черт бы вас побрал.

- Слушайте, уважаемый, я ведь обещал, что ее вытащат. Наберитесь терпения. Еще вопросы?

- На этом корыте, на «Академике», будет хоть один человек, на которого можно положиться? В плавании наверняка потребуется чья-то помощь… Ну, мало ли что…

- Я об этом думал. Есть один малый, который может оказаться полезным. В Питере легко устроить вашу случайную встречу и знакомство. Все как обычно: ресторан, выпивка, пара симпатичных девочек. Но за короткое время, которое осталось до выхода в море, - вы ничего не успеете. Кроме того, можно наделать ошибок и все испортить.

- Что посоветуете?

- Не знаю… Ну, дружбу этого человека можно купить.

- А вы циник.

- Нет, просто я прожил больше, лучше разбираюсь в людях. Знаю по опыту: нет особой разницы между искренней дружбой и дружбой купленной, так сказать, корыстной. Последняя, пожалуй, прочнее. Только не давайте сразу много денег. Это подозрительно. Ваш новый приятель что-то заподозрит, может перепугаться. И побежать в госбезопасность.

- Кто он?

- Судовой врач, некто Владимир Ефимов. А врач на судне – большой человек. На его стороне покровительство начальства, разные лекарства, которые он сам прописывает и выдает. Наконец, у врача спирт. Ефимов отец двух детей, есть жена, которая спекулирует ширпотребом и коврами, которые муж привозит из плаванья, но денег на красивую жизнь все равно не хватает. Наконец, у него молоденькая любовница, Людмила, говорят, - симпатичная. Ефимов по пятницам всегда ужинает в ресторане «Балтийский».

- А если врач не захочет, ну, продавать свою дружбу?

- Прижмите его. Вы же были на зоне, лучше меня знаете блатные заморочки. Кстати, я не хотел об этом говорить, но коли уж зашла речь… Короче, на судне будет человек, не Ефимов, другой… В крайнем случае он постарается что-то сделать для вас. Не хочу называть его имя. При случае он сам представится. Если все получится с врачом – тогда еще лучше.

- Вы надолго в Питере?

- «Стрела» отходит через три часа, а я еще даже не обедал. Вижу, что вы чем-то расстроены. Знаете что… Когда кончится кино, пройдите два квартала в сторону вокзала, там серый дом с аркой. Войдите в нее, в глубине двора дом похожий на склад. Подойдите к входу и ждите. Нам надо закончить разговор.

Сан Саныч поднялся, сунул в ладонь Кольцова бумажку, скатанную в шарик, и пошел к выходу, пришлось досматривать фильм в одиночестве, Кольцов ждал стрельбы, автомобильной погони, ждал, когда женщина сбросит латексный плащ, останется в чем мать родила, - и упадет в объятья злодея. Но эротическую сцену с блондинкой, видимо, вырезали цензоры, девушка сменила плащ на красное платье с глубоким декольте и пошла в ресторан с хорошим парнем. Вместо стрельбы и погони показали улицу провинциального городка, там злодея избили до бесчувствия и бросили беднягу в сточную канаву.

* * *

Кольцов ушел с мыслью, что французы разучились снимать хорошие фильмы, на выходе из кинотеатра он расстегнул куртку, вытащил из-под ремня пистолет и взвел курок. Потеплело, вместо снега с неба валилась какая-то ледяная крупа, похожая на сахар, она хрустела под ногами и быстро таяла. Он прошел два квартала к вокзалу, повернул в арку серого трехэтажного здания, в котором не светилось ни одного окна.

Двор оказался темным и пустым, лампа была укреплена перед аркой, на столбе, впереди, у приземистого дома с двускатной крышей, в свете второй лампочки видно крыльцо под дощатым навесом, двустворчатый люк подвала с навесным замком. Вокруг домишки - какой-то сквер, чахлые деревца. Он остановился за углом арки, ожидая услышать шаги, но следом никто не шел.

Пришла мысль, что Сан Саныч может все кончить здесь и сейчас, разрубить все канаты, нарушить обещания, не вернуть долги… Да, все просто: пустой двор, монотонный гул улицы и ледяная крупа, летящая с неба, - они поглотят звуки выстрелов. Кольцов станет хорошей мишенью для стрелка, который прячется в темноте. Вряд ли получится сделать ответный выстрел. Его убийца приблизится, если надо, добьет жертву выстрелом в голову, в ближнем магазине он купит бутылку воды и утолит жажду.

Может быть, появится, склонится над телом добрейший милейший Сан Саныч. Он человек незначительный, ходит не только под Богом, у него не земле десяток начальников, и все как один – последние сволочи и бюрократы, им надо все точно знать, чтобы в таблице после фамилии Кольцов поставить галочку иди крестик, и тогда сдать бумажки, перепачканные кровью, в архив, - и все, приехали, этот готов…

Кольцову казалось, что у него температура, что пот выступил на спине и груди, ладонь, сжимавшая рукоятку пистолета, стала горячей и слабой, из-за угла он выглянул в арку, а когда повернулся, Сан Саныч уже стоял в трех шагах, он держал руки в карманах пальто.

- Вы в порядке?

- Более или менее.

- Что вас мучает? Наверное, думаете, что рисковали зря, раз американцы, которых искали, весьма вероятно, были убиты еще восемь лет назад. Ночью их вывели на палубу десантного корабля и так далее… В этом случае вам хочется узнать ответ на такой вопрос: какого черта живые должны рисковать жизнью за тех, кто давно погиб? Кому нужна новая кровь?

- Да, это хороший вопрос.

- Чтобы вам стало легче: американцев убить не рискнули. В Мурманске они были осуждены закрытым военным судом. Никто не потрудился состряпать более или менее правдоподобные материалы уголовного дела. В резолютивной части приговора сказано, что подсудимые - американские шпионы, заброшенные в СССР для сбора секретных сведений о базах Северного флота. У той женщины родился мальчик, сейчас он воспитанник детского дома. Ни слова не знает по-английски. Американцы отбывают срок в крытой тюрьме в Нижегородской области. Последний раз их видели живыми полгода назад. Я почти уверен, - теперь их вытащат, они вернутся на родину.

Сан Саныч ушел, Кольцов выкурил сигарету и двинулся в обратный путь.

(Продолжение здесь)