Что сулит нам грядущий кризис российской оборонки?

russianhelicopters.aero

Казанский вертолетный завод (ПАО КВЗ) готовится перейти на четырехдневную рабочую неделю. На «сокращенку» переводится почти половина семитысячного коллектива завода, пока только на лето. Эта мера - вынужденная, так как по итогам прошлого года объем производства упал на треть, а новых крупных заказов не появилось. Даже гособоронзаказ на текущий год КВЗ выполнил досрочно.

Ситуация на КВЗ тем более тревожна, что этот завод по праву считается одним из флагманов отечественной оборонки. Если уж на КВЗ ходят слухи о предстоящем значительном сокращении кадров, то впору призадуматься и другим предприятиям российского ВПК.

Руководство холдинга «Вертолеты России» между тем оснований для беспокойства не видит, как явствует из сообщений в СМИ, и возлагает радужные надежды на предстоящую приватизацию КВЗ, в которой, кстати, весьма заинтересован европейский гигант «Эйрбас».

Тревоги по поводу дальнейшей судьбы российской оборонки не случайны и носят системный характер. Ни для кого не секрет, что объемы гособоронзаказа подходят к пиковым, и в недалеком будущем они будут снижаться. В прессе появились статьи о необходимости конверсии значительной части мощностей российского ВПК в гражданский сектор после окончания масштабных работ по ГОЗ.

В 2016-2017 году будет пик оборонных заказов, после чего закупки новых вооружений сократятся, что серьезно отразится на военной промышленности.

Ряд экспертов предлагает обратиться к рекомендациям выдающегося экономиста академика Юрия Яременко, который предлагал «опереться на конкурентные преимущества «оборонного перекоса» советской промышленности: высочайшую концентрацию современного оборудования, умение бережно работать с качественным сырьем, передовые технологические процессы и отлично подготовленные кадры».

Опираясь на эти преимущества ВПК, по мнению Яременко, при минимальных затратах в течение одной пятилетки можно было вывести на «новые объемы и стандарты качества производство потребительских товаров длительного пользования (ТДП — бытовой техники, автомобилей, радиоэлектронной аппаратуры и т.п.), а также совершить рывок в выпуске современных строительных материалов. Последнее в том же проекте реформ предполагалось использовать для резкого наращивания инфраструктурного (дорожного в том числе), но главным образом — жилищного строительства, с постепенным переходом к свободной продаже жилья в условиях развитого госкредитования населения».

Предложения Яременко остались невостребованными. Шансов на то, что в условиях нынешнего «ручного управления» экономикой может состояться сколь бы то ни было успешная конверсия оборонного сектора, практически нет. А предстоящая приватизация оборонных предприятий внесет в этот процесс только хаос и отдаст российскую оборону в руки зарубежным инвесторам, как правило, не заинтересованным в стимулировании ни российского ВПК, ни гражданских отраслей. Примеров того, как перешедшие в собственность западного капитала российские оборонные предприятия попросту закрывались, предостаточно.

Любой военно-промышленный комплекс, не только российский - это де факто пирамида наподобие пресловутой МММ.

Такую пирамиду в свое время выстроил Адольф Гитлер в Третьем Рейхе, на короткое время решив проблемы занятости населения, а затем вынужденно начал завоевательные войны, которые он в итоге проиграл. Такую пирамиду выстроил практически одновременно и Франклин Рузвельт в США. Затем он путем искусной дипломатии подтолкнул геополитических конкурентов к войне между собой. США заработали на сразу двух мировых войнах и стали ведущей промышленной державой.

Американский опыт конверсии военно-промышленного могущества в мировое экономическое лидерство свидетельствует, что в новейшей истории сама по себе военная мощь никогда не приводит к долгосрочным успехам на мировой арене. Ее необходимо сочетать с искусной и даже коварной дипломатией, то есть «мягкой силой», а также культурной и финансовой экспансией.

Россия априори не может использовать финансовые рычаги, так как ее мировой торговый оборот не превышает двух процентов, соответственно ничтожен и совокупный финансовый капитал российских банков. Культурное влияние РФ столь же незначительно. Стратегия «мягкой силы» применяется крайне редко и почти всегда неумело. Сказывается многолетняя отрицательная селекция управляющих кадров. И в итоге остается только военная мощь, которая сейчас и брошена на чашу геополитических весов на Ближнем Востоке.

История знает множество примеров, когда военная мощь сокрушала финансовое и экономическое могущество. Так, например, армия Чингисхана уничтожила державу Хорезмшаха, неизмеримо превосходящую империю монголов в финансово-экономическом отношении.

Если учесть, что результаты сирийской операции в лучшем случае неоднозначны, то надеяться на какой-либо экономический выигрыш от участия в прокси-войне в окружении превосходящих сил НАТО и на критическом отдалении от баз снабжения, не приходится. Военные действия на Ближнем Востоке ложатся дополнительным грузом на российский бюджет, хотя и дают возможность проверить уровень наших вооруженных сил в реальных боестолкновениях.

Поэтому грядущий кризис российского ВПК неизбежен. Вопрос только во времени его наступления. На данный момент в российском руководстве нет понимания, как с этим кризисом бороться. Россия не способна повторить успехи Франклина Рузвельта, и без сомнения не желает развязывать завоевательные войны подобно Гитлеру и Чингисхану.

В среднесрочной перспективе эти коллизии могут вызвать столь сильные социальные катаклизмы, что под вопросом окажется сама российская государственность.

Автор: Владимир Прохватилов, Президент Фонда реальной политики (Realpolitik), эксперт Академии военных наук

Что сулит нам грядущий кризис российской оборонки?

//Новости giraff.io

Картина дня

Наши публикации