Достаточно ли языка и образования для национальной идентичности в России?

Среди татар России растет озабоченность сужением функций родного языка. Наметилась тенденция к сокращению числа татарских школ, а в самих школах ряд предметов преподается на русском языке. Многие татары не просто стали двуязычными, а начали забывать родной язык, который превращается в ритуальный.

Среди татар русскоязычная молодежь уже преобладает, особенно за пределами Татарстана и Башкортостана, а вместе с этим появляется угроза маргинализации населения. Недовольство такой ситуацией давно копилось, но сегодня оно становится публичной проблемой.

В начале 90-х гг., когда Татарстан объявил суверенитет, то одним из главных требований было равенство двух государственных языков. Это требование закрепили в Конституции, законодательстве и Договоре с Москвой. Самая чувствительная проблема для республики была снята и население успокоилось. Первый кризис наступил в связи с плохим обучением татарскому языку в школах. При этом как татары, так и русские были недовольны не самим фактом, а именно качеством обучения. Большая вина лежит на разработчиках учебников. Они написали такие «научные» трактаты о суффиксах и аффиксах, что никто их не может выучить. Кстати, обязательное обучение татарскому языку, вопреки злобным голосам, не ухудшило знание русского языка. Татарстан по показателям ЕГЭ по этому предмету обгоняет все русскоязычные субъекты.

Второй кризис наступил после введения ЕГЭ исключительно на русском языке. Татары даже при советском тоталитарном режиме имели возможность сдавать экзамены на родном языке, при этом уровень знаний среди татар ничуть не ниже, чем среди русских, а татарские школы отличаются еще своим воспитанием, что весьма привлекательно.

Третий кризис создал прославленный Казанский федеральный университет (КФУ), перестав готовить учителей-предметников на татарском языке. Теперь татарские школы вынуждены переходить на русский язык по целому ряду предметов. Казанский университет мотивировал свою позицию тем, что они, якобы, «федералы» и не должны заниматься какими-то татарами, чувашами, марийцами, удмуртами. Они так высоко взлетели в своей гордыне, что общественность предлагает восстановить Татарский гуманитарно-педагогический университет, присоединенный к КФУ и разобраться с функцией самого университета. Как-никак это не частная контора, и налогоплательщики должны знать, кто и как «пилит» их деньги. Предмет гордости Казани в одночасье стал очагом недоверия к федеральной власти, хотя именно в этом случае ее прямой вины нет.

Казанский университет еще со времен Лобачевского был известен сильнейшей в мире школой востоковедения. Например, Лев Толстой начинал учебу в Восточном разряде и учил татарский язык. Перечень одних имен востоковедов завораживает. Не случайно власти посчитали, что такие ученые должны работать в столице и перевели Восточный разряд (факультет) вместе с архивом в Петербургский университет. Труды казанской школы востоковедения до сих пор востребованы в научном мире. Но все это в прошлом. Сегодня не только в Казани, но и в Петербурге и Москве востоковеды далеко уже не те, что прежде – нет куража, размаха, глубины исследования. Сказывается общее падение уровня гуманитарных наук в стране. От ученых требуют рейтинги и самостоятельное добывание денег. Все кинулись выполнять эти предписания, и в этом вопросе КФУ оказался впереди всех. Рейтинг университета решили поднять, отказавшись от татарской тематики. Такого скандала университет не знал за всю 200-летнюю историю.

Базарная парадигма губит всю науку и университетскую систему в стране. «Распил» денег заменил научные исследования, о качестве обучения просто забыли. Уметь считать никому не мешает, но судьбу народа разменивать на рыночные отношения может только маргинал, для которого ничего святого в жизни не осталось. Таким людям не нужен Татарстан и Россия не нужна, им нужно регулярно пополнять свои счета, желательно в офшорах. Славные татарские парни, которые сидят в руководстве КФУ, наплевали на традиции университета и будущее своего народа. «Какой может быть базар, вся страна занимается “распилом”…». В случае с университетами мы губим будущее страны. «И кому в этой стране интересно будущее?», – спрашивается.

Проблема языка – одна из самых болезненных в политических делах, поскольку она связана с идентичностью, а с этим не шутят. Идентичность можно сформулировать как самосознание или, как понимание смысла жизни. «Кто ты? Зачем пришел в этот мир и с чем уйдешь?» Можно сформулировать погрубее: «Ты человек или какое-то животное без роду, без племени, без имени и языка». По библейской традиции народ на старославянском языке называли языци. Язык и народ воспринимались как синонимы. В тексте Ветхого Завета «Во ıa̓зы́цѣхъ» означал «у народов», «среди народов». Значит, в русской традиции уничтожение какого-то языка есть ликвидация самого народа.

На самом деле, с потерей родного языка не теряется идентичность, она может даже обостриться, что наблюдается сплошь и рядом. Существует масса примеров, когда нации переходят на другой язык, но сохраняют этническое самосознание. Самый яркий пример – евреи, говорящие на языке страны пребывания или на идише – немецком диалекте. Иврит восстановили искусственно для Израиля. Многие ирландцы говорят на английском, но сохраняют национальные чувства. Польско-литовские татары говорят на польском языке. Языковая ассимиляция не ведет к исчезновению самого народа. Поэтому нет никакой радости от русификации народов России, просто возникает еще одна щепетильная проблема, которая может перерасти в политическую. Потеря языка не проходит бесследно, ведь при этом теряются многие национальные ценности.

Можно безмерно превозносить русскую культуру и не заметить подводных камней. Первая опасность – американская глобализация, под чьим давлением теряются многие традиции многонациональной страны, а высокая духовность подменяется западными штампами. Это реальная угроза русской идентичности. Не татары несут угрозу России, они как раз уважают литературный русский язык, засоренный до предела.

Второй подводный камень – это сопротивление с мест. Даже в сердце англо-саксонской культуры, в Великобритании растет ответная реакция на глобализацию – Уэльс возрождает валлийский язык, Северная Ирландия – ирландский и ольстерско-шотландский языки, и даже Шотландия вспомнила об исконно гэльском языке. Народы мира в ответ на глобализацию отвечают развитием всего регионального, уникального, местного. Это мировой тренд. Думать, что Россия сможет совершить плавку народов и сделать всех русскими – верх самомнения. Для этого надо сидеть в такой башне из слоновой кости, из окон которой видны только заоблачные дали собственной фантазии.

Татар со времен Ивана Грозного пытаются переделать. Не получится. Скорее русские станут похожими на англосаксов, нежели татары потеряют идентичность. А что, если поскрести русских?.. Тогда окажется, что Борис Годунов был из ордынских мурз, первый министр юстиции Державин из рода Нарбековых, при том плохо говорил по-русски. Как говорил Пушкин, Гавриил Романович не выучил русской словесности за недосугом. Первый министр МВД России князь Кочубей был татарского происхождения. Министр просвещения граф Уваров, сформулировавший русскую идею в виде знаменитой триады "Православие. Самодержавие. Народность", и многие другие чиновники высшего ранга были из татар. А сколько их среди полководцев, вроде Кутузова или писателей, вроде Тургенева, или историков, вроде Карамзина, политических деятелей, вроде князей Юсуповых! Не перечесть имен. Это те, кто добровольно перешел на службу Отечеству. Их потомки, как правило, знают о своем татарском происхождении, а некоторые даже гордятся этим. Ни русский язык, ни православная вера им не помеха. Достаточно будет написать правдивую историю России, чтобы у многих русских проснулась татарско-русская идентичность. И тогда обнаружится, что татары не региональный, а федеральный компонент.

Царская Россия использовала административную силу для обрусения татар. Для этого создавались стимулы в виде освобождения от налогов или службы в армии или же угрожали лишением имущества, насильно крестили и т.д. Многие татары под административным давлением стали православными (кряшены). Насколько они потеряли идентичность? Вопрос интересный. Помню, в 90-е гг. из Американской академии наук приехала делегация, чтобы узнать существует ли система образования на татарском языке. Они, видимо, думали, что мы как индейцы живем в резервации. Мы сделали выставку учебников, собрали ученых с докладами. Естественно, выступления шли на русском и английском языках, и только один профессор Технологического университета автор учебника по добыче нефти на татарском языке отказался выступать на русском, и принципиально говорил на татарском. Он, конечно же, был крещеным татарином.

Кряшены – самые стойкие на счет языка и этому невозможно не радоваться. Их праздник «Петров день», по нашему «Питрау» собирает народ со всей округи, т.е. соседних республик, где-то под пятьдесят тысяч и никто там не говорит по-русски. Этот праздник слегка смахивает на сабантуй, но с легким православным акцентом. Конечно, на этом празднике невозможно понять, кто мусульманин, а кто православный. В этом вся прелесть Татарстана, где мы знаем, кто какой веры придерживается, но не лезем в душу с вопросами. Тем более, что «Господь» на татарский переводится как «Аллах». Поэтому у татар-мусульман и крещеных татар – один Бог, это Аллах. Кстати, крещеным татарам не совсем понравился перевод Библии на татарский язык, презентованный в прошлом месяце «Институтом перевода Библии». Переводчики Библии не учли кое-какие тонкости языка. Предыдущий перевод Евангелия, сделанный в Татарстане, всех устроил.

Сейчас месяц Рамадан и очень трудно понять, кто держит уразу, а кто нет. Это частное дело каждого. А вот вопрос языка – это вопрос национального достоинства. Это весьма щепетильный вопрос и те политики, кто пытается ввести ограничения на национальные языки народов России и тем более создать какую-то нацию «россиян» из уже сложившихся в ХХ веке наций плохо представляют последствия подобных экспериментов.

Бесполезно обсуждать законодательство по вопросу о языках народов России. Многие законы (например, об образовании) сами по себе неплохие. Политика идет по понятиям и, порой, стереотипы цепко держат сознание российской элиты в своих удушающих объятиях. Казалось бы, какое дело с позиции великой России до алфавита татар? Какую угрозу безопасности страны (формулировка Госдумы) может нести татарская латиница? Нет же, депутаты вопреки Конституции решили, что татары обязаны писать на кириллице. Вопрос алфавита для российских политиков оказался символов превосходства над татарами. Нет нужды обсуждать неправоту Госдумы, запретившей татарскую латиницу и страх Конституционного суда объявить поправки к ФЗ незаконными. Предрассудки оказались выше не только Конституции, но и здравого смысла.

Татарстан – законопослушная республика. На государственном уровне латиница не используется, но никто не может запретить изучать ее как факультатив, использовать в Интернете. Жизнь только отчасти идет по указке Госдумы. Можно запретить само слово «татарин», но я же от этого не исчезну.

У России и без того много хлопот, но зачем на пустом месте создавать проблемы с татарским алфавитом или с ЕГЭ? Не лучше ли заняться экономикой, например, тарифами за грузовые и пассажирские перевозки, а то ведь сегодня торговать дальше Урала становится невыгодным. Те, кто повышает тарифы на перевозки, цены на бензин под предлогом рыночной экономики, воленс-ноленс разрывают страну на два самостоятельных рынка. Не будет общего рынка, и страна начнет жить отдельно по-европейски до Урала и по-азиатски в Сибири. Нужно нам это? Татарстану точно не нужно, поскольку благополучие республики во многом строится за счет продажи товаров на рынке России, да и доля экспорта непрерывно растет. Угроза безопасности страны скорее в тарифах, нежели в языцех.

Достаточно ли языка и образования для национальной идентичности в России?

//Новости giraff.io

Картина дня

Наши публикации