Чем грозит России новое обострение между Грузией и Южной Осетией

argumentiru.com

На фоне активизации российско-грузинских консультаций наблюдается обострение между Грузией и Южной Осетией. В результате наметившееся потепление в отношениях Москвы и Тбилиси может оказалось под вопросом на неопределенное время.

Наблюдаемое потепление в отношениях между Россией и Грузией может быть сорвано в результате нового обострения в Южной Осетии. Согласно данным зарубежных информагентств, российские пограничники «самовольно» передвинули границу на югоосетинском участке вглубь грузинской территории без какого бы то ни было согласования с официальным Тбилиси.

Показательно, что этот факт не отрицает и не опровергают ни российские, ни югоосетинские источники. Разумеется, произошедшее стало подарком для антироссийски настроенных зарубежных СМИ, обвинивших Россию в «продолжении агрессивной политики против Грузии».

Необходимо особо заметить, что с точки зрения грузинских и западных журналистов происходящее представляется целенаправленными действиями Кремля. Ведь границу Южной Осетии охраняют российские силовики, к тому же являющиеся фактическими гарантами безопасности Цхинвала.

Соответственно, у западных и грузинских журналистов имеется свое объяснение относительно причин подобного его поведения. Тем самым, по их мнению, Россия ставит под удар стратегически важные коммуникации, проходящие по данному участку, связывающие порты Грузии с прочими странами Закавказья, включая Азербайджан. Среди них автотрасса Баку-Тбилиси-Поти.

Кроме того, по грузинской территории проложены нефте- и газопроводы. В частности, речь идет о трубопроводе Баку – Супса, принадлежащего британской компании BP, по которому прокачивается каспийское «черное золото». Данный объект оказывается практически напрямую затронут в результате последнего пограничного инцидента.

В результате югоосетинская сторона (то есть Россия, в представлении грузинских и западных журналистов) получает возможность перекрыть эту артерию.

Также необходимо напомнить, что по недавно открытому газопроводу TANAP через грузинскую территорию ежегодно в страны ЕС и Турцию будет прокачиваться 24 млрд кубометров голубого топлива из Азербайджана.

Примечательно, что Запад рассчитывал использовать Грузию для дальнейшего увеличения транзита каспийских энергоресурсов и в частности, для реализации старой идеи строительства газопровода Nabucco, что, по мнению Брюсселя, будет способствовать снижению энергозависимости Запада от России.

Учитывая ежегодное неуклонное наращивание добычи голубого топлива в Азербайджане и Туркмении, а также в перспективе и в Иране, это действительно может на первый взгляд стать серьезным аргументом для обозначения готовности Москвы «передавить» эти артерии.

Однако при более детальном рассмотрении ситуации такие действия не представляются целесообразными. Во-первых, нынешние объемы азербайджанского газа на фоне уменьшения поставок сырья в ЕС из Северной Африки не в состоянии компенсировать эти потери, а во-вторых, туркменский и иранский газ в ближайшей перспективе вообще не попадет на европейский рынок ввиду резкого увеличения потребления голубого топлива внутри самой Исламской Республики, обусловленного запуском амбициозных планов модернизации ее экономики.

В результате появившиеся туркменские «излишки» пока доходят после Ирана в основном лишь до Турции и Китая.

Поэтому обострять ситуацию с Западом из-за этой гипотетической угрозы в условиях непростого диалога по Украине еще из-за Грузии для России представляется крайне невыгодно. Во всяком случае, суммарная масса издержек от этого явно перевешивает все возможные «плюсы».

К этому еще необходимо добавить то, что в середине июля Россия и Грузия резко активизировали двусторонний диалог, создав условия для реального двустороннего потепления. Однако теперь это находится под большим вопросом.

Так, например, 11–12 июля в Москве с визитом побывала одна из самых ярких грузинских политиков, председатель грузинского парламента Нино Бурджанадзе, открыто поддержавшая Россию относительно присоединения Крыма.

Примечательно, что прокремлевские ресурсы уделили этому событию повышенное внимание, всячески демонстрируя ей расположение и стремление улучшить двусторонние отношения через эту вероятную кандидатку на роль условной «главы пророссийской партии в Грузии».

А на 15 июля были назначены не менее важные консультации между заместителем министра иностранных дел РФ Григорием Карасиным и спецпредставителем премьер-министра Грузии по взаимоотношениям с Россией Зураба Абашидзе.

Не случаен был и выбор места встречи – Прага. Поскольку это происходит на территории ЕС, последний в данной ситуации выступает сопричастной к процессу стороной и своего рода гарантом того, что подобное мероприятие не станет «дежурным», свидетельствуя о намерении сторон разрешать спорные и острые ситуации за столом переговоров.

Но теперь в результате произошедших событий уровень доверия к России заметно снизился. Соответственно, действия Москвы представляются с точки зрения Запада еще более нелогичными, что дополнительно закрепляет за ней образ непредсказуемого, вероломного и одновременно агрессивного партнера.

Между тем произошедшее может иметь иное объяснение. В этом смысле показательна реакция на это представителей самой Южной Осетии. Так, некоторые республиканские чиновники отказалась комментировать ситуацию автору данной статьи, сославшись на то, что они «не комментируют политику».

Впрочем, отношение к происходящему (как юго-, так и североосетинских представителей) можно понять из постов на форумах и в социальных сетях, а также из сообщений местных СМИ, свидетельствующих о том, что они занимают достаточно жесткую определенную позицию, сводящуюся к следующему: «мы возвращаем свои земли, а Россия тут ни при чем».

Схожим образом трактуют произошедшее и североосетинские ресурсы, открыто заявляющие о том, что разговаривать по вопросу о границе Тбилиси должен не с Москвой, а с Цхинвалом, поскольку российские пограничники выполняют лишь сугубо технические задачи по охране границы.

Однако в результате возникает очень «скользкая» для всех участников диалога ситуация. С одной стороны, для Запада, Грузии, а также прочих соседей РФ, вырисовывается образ «недоговороспособной России», и появление публикаций на тему «Москва тут ни при чем» явно не может их развеять.

Во всяком случае, после 2008 г. разуверить их в этом будет сложно, поскольку Южная Осетия (вне отношения к этому проекту «со стороны») в основном представляется за рубежом как российское марионеточное образование.

Это впечатление усиливается тем, что она, по сути, находится на содержании Москвы. Ну а наличие охраняющих её российских пограничников служит лишь дополнительным доказательством этой версии.

Одним из вариантов, почему это может быть выгодно определенным силам в Цхинвале – стремление если не сорвать наметившуюся нормализацию российско-грузинских отношений, то добиться включения своих представителей в эти консультации, что даст Цхинвалу гарантии со стороны Тбилиси.

И после всего того, что произошло, воздействовать на югоосетинское руководство Москве будет достаточно сложно. В том числе и потому, что в 2008 г. она сама себе резко затруднила возможности для маневра на данном направлении, поддавшись эмоциям и признав независимость Абхазии и Южной Осетии, тогда как оставив их статус в неопределенном положении, она приобретала возможность использовать это как козырь для диалога и торга не только с Тбилиси, но и с Западом.

Учитывая то, что «откатить» ситуацию назад невозможно физически, у России остается возможность использовать административный и денежный ресурсы.

Впрочем, задействование первого в сложившейся ситуации представляется проблематичным. Несмотря на почти полную зависимость Южной Осетии от российских ресурсов, в плане подчинения к Москве (в том числе в силу остроты «регионального» и вообще «политического» момента) она находится в совершенно ином положении, чем, скажем, Тверская область. Требовать прямого подчинения со стороны образования, получившего благодаря той же Москве все внешние государственные признаки, представляется проблематичным и хлопотным делом.

Ей в данном случае придется действовать с оглядкой не только на Северную Осетию, считающую Южную Осетию своим «органическим» продолжением (которая будет так или иначе реагировать на любые изменения в отношениях Москвы с Цхинвалом), но и на «негласного» северокавказского лидера – чеченского президента Рамзана Кадырова.

Ведь в 2008 г. воспользовавшись его предложением о помощи при отражении грузинского нападения, Кремль автоматически сделал его одной из влиятельных сторон данной проблемы, тем самым «разбавив» свой собственный статус.

Учитывая все вышесказанное, нельзя отрицать, что подобные действия могут быть согласованными и в том числе рассчитанными на выбивание из Москвы дополнительных ресурсов. Однако в нынешних сложных экономических условиях продолжение ее прежней политики по гашению регионального недовольства «легкими деньгами» ограничены.

Как бы там ни было, произошедшее все больше напоминает хрестоматийную ситуацию, когда «хвост вертит собакой».

И о чем бы сейчас не договорились стороны, ясно одно: никто не гарантирован от повторения подобной ситуации, когда югоосетинская сторона будет и впредь переносить границу вглубь грузинской территории.

К чему ее толкает и то, что на сей раз Тбилиси не оказал никакого сопротивления, видимо, всячески стремясь избежать нового обострения. Во всяком случае, «оснований» у нее для этого может найтись достаточно, поскольку этнические осетины проживают во многих районах Грузии.

Вопрос – как теперь успокоить российских партнеров по диалогу, и в первую очередь Тбилиси и Брюссель и убрать дополнительную точку напряжения с Западом. Не исключено, что рано или поздно у Кремля все же не останется иного выбора, кроме как прибегнуть к серьезным кадровым решениям или использовать «ресурсный пряник» для должного воздействия на югоосетинских чиновников.

Тем более, что удачный югоосетинский пример может вдохновить на соответствующие действия и Абхазию, использующую все более заметные финансово-экономические трудности.

Больше новостей и ближе к сути? Заходите на ленту в Телеграм!

Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ.