Миграция и европоцентризм. Может ли мир стать терпимым?

В российской прессе проскакивает некое злорадство от затянувшегося миграционного кризиса в Европе. Мол, вы нас санкциями тормозите, а у вас самих проблем выше крыши. Будто миграционный кризис Европы решит российские проблемы.

Конечно, Европа думать не думала, что может начаться великое переселение народов. Она и без того принимала потоки алжирцев, турок, марокканцев и др., но то были ручейки по сравнению с нынешним бурным потоком. Вместо злорадства лучше было бы изучить природу таких процессов и на всякий случай самим готовится к аналогичному.

Европа не сильно беспокоилась потоком мигрантов, поскольку постоянно нуждалась в свежей рабочей силе, и мало кто предполагал, что военные действия в исламском мире приобретут такие масштабы. Война в Сирии, конечно, спровоцировала гуманитарную катастрофу, но корень зла лежит глубже, в мировой экономической системе, которая богатым странам дает преимущества, а остальные оказываются в ситуации колоний. Как это не прозвучит странно, но прогресс, обеспеченный неравенством народов, неизбежно бумерангом бьет по торжествующим победителям. Глобализация позволяет богатым богатеть, но она же возвращает через прозрачные границы привнесенное в мир зло. Именно быстрое развитие Запада приводит к разрыву между уровнем жизни населения развитых и слаборазвитых стран. Этот разрыв только усугубляется со временем и нет механизма для ослабления его последствий. Призывы к исторической справедливости и давление на совесть не помогают, поскольку экономическая система устроена в пользу сильных стран и корпораций, которые должны двигаться вперед за счет эксплуатации остального мира.

Когда-то межклассовая борьба сотрясала Европу. Влияние социал-демократии привело к более равномерному распределению богатств, западные страны выработали механизмы для сокращения дистанции между богатыми и бедными, ликвидации нищеты, и обеспечения населения социальными гарантиями – все это принесло плоды в виде стабильности и процветания. Стихшая межклассовая борьба постепенно перешла на международный уровень. Теперь эксплуатируют не отдельные классы внутри стран, а целые страны и даже континенты. Россия, как продавец оружия вроде бы находится среди «эксплуататоров», но как поставщик сырья скорее в положении «колонии».

Транснациональные корпорации играют существенную, а порой решающую роль в развитии мировой экономики, при этом они не связаны с конкретной страной. Они могут свергать правительства или назначать их, устраивать перевороты, банкротства целых стран, при этом им никто такого мандата не давал, их никто не выбирал, они ни перед кем не подотчетны. Контроль над ними не возможен в принципе, а они могут контролировать многих. Для них, на первом месте стоит прибыль и еще раз прибыль. Бедность в мире не их забота. Они развивают новые технологии, строят заводы, обеспечивают рабочие места, но проблемы страны пребывания не входит в сферу их забот. В случае возникновения катаклизмов они просто переносят производство в стабильные регионы.

Эксплуатация бедных стран приняла мировой масштаб в силу глобализации планеты. Границы прозрачны, финансы контролируются небольшой группой стран, причем доллару никто не может противостоять, даже евро, военный потенциал сосредоточен преимущественно в одной стране, транснациональные корпорации в подавляющем большинстве тоже американские, Интернет – американское изобретение, американские ценности насаждаются по всему миру и выполняют функцию soft power – один Голливуд чего стоит. Нет такой страны, кроме Северной Кореи, которая могла бы устоять перед напором США и западных союзников. Саддам Хусейн попытался создать собственную экономическую зону вопреки пожеланиям американцев, и тут же вверг страну в пучину войны. В Латинской Америке все попытки проявить самостоятельность и противостоять транснациональным корпорациям завершаются печально. Поводом для внутреннего вмешательства может послужить все, что угодно, в крайнем случае – защита прав человека. Насаждение либеральной демократии может оказаться достаточным аргументом, чтобы ввести санкции или войска. Нельзя нарушать правила игры, установленные американцами под прикрытием международной семерки. ООН – организация для тех наивных стран, которые продолжают верить в суверенитет.

В сегодняшнем мире понятие суверенитета изменилось до неузнаваемости. Когда торжественно провозглашают абсолютный суверенитет России, то плохо представляют реальную обстановку в мире. Вообще, сам термин «абсолютный суверенитет» – французская архаика тех времен, когда короли, как суверены правили от имени Господа. Божью волю давным-давно заменило народное голосование. Сегодня не только разделение властей и разграничение полномочий делит национальный суверенитет, но и международное право и договоры накладывают ограничения на внутреннее правотворчество. В результате за последние четверть века произошло разделение национального суверенитета на три части. Одна часть передана международным и региональным организациям, другая осталась за государством, а третья ушла в регионы. Федеративные государства это закрепили в конституциях, остальные перешли на принцип субсидиарности. Только Северная Корея пытается обеспечить абсолютный суверенитет.

Американские стратеги, планировщики свою модель экономики и демократии берут за образец. Они другой не знают и не хотят знать. В принципе успехи США налицо, однако, существует понятие культуры народа, его истории, с чем американцы не хотят считаться. Преимущество всего американского (научных открытий, технологий, оружия и т.д.) бесспорно, но только другие народы хотят жить по своему, они не стремятся к американскому идеалу. Нежелание понимать этой простой истины приводит к большим катаклизмам. Эта другая причина напряженности в мире.

Культура создает социальные скрепы, оболочки идентичностей – этнических, религиозных, гражданских, удерживающих общество в стабильных рамках. Разрушение этих обручей порождает массу асоциальных групп. Они начинают действовать как волчьи стаи. Небольшая первичная группа людей действует по принципу системы опознавания «свой» - «чужой». Такие представления очень примитивны: только «свои» берутся в расчет, «чужие» оказываются вне правил игры. Фундаментализм пропагандирует те же самые принципы, а потому «волчьи стаи» легко поддаются пропаганде примитивного ислама, строящегося на противостоянии «наших» с остальным миром. «Волчьей стае» не нужна сложная идеология, ей нужны признаки, по которым группа консолидируется для охоты за добычей. Новейшие изобретения ученых в условиях разрушения традиционных культур попадают к маргинальным группам и делают их крайне опасными. Первичные группы по численности небольшие, но в условиях разрушения традиционной культуры, они растут как грибы после дождя. Более сильные поедают мелких, создавая сеть криминальных групп и, наконец, объединяются в мафию, которая в условиях разрухи может себя объявить единственно законной организацией. Захват власти становится делом техники и в этих условиях никто не думает о массе обнищавшего населения.

Европа не сама разжигала войны в исламском мире, но и не сказать, что она обычная жертва обстоятельств. Ее вклад в несправедливость в мире немаленький, но она расплачивается не только за себя, но и за США, а также за деятельность транснациональных корпораций, которые почти все американские.

Насколько Европа способна переварить такое количество мигрантов? Ее потенциал преуменьшать не следует. Дополнительные рабочие руки Германии не помешают. В остальных странах относительно высокий уровень безработицы. Экономика Европы в целом медленно, но выходит из рецессии. Игры Эрдогана вокруг мигрантов закончатся не в пользу Турции. Основная проблема культурная.

Европа приняла замечательные законы о защите нацменьшинств, мультикультурализм стал идеологией национальной политики. Там есть несомненные достижения. Например, татарский язык считается языком коренного народа, румынские и финские татары получают помощь для поддержания своего языка и культуры. Тем не менее, в европейской ментальности сохраняются следы «римского» прошлого, когда истинные граждане империи считались выше варваров. «Римский путь» исходил из наличия одного культурного центра – Рима, его законы, ценности насаждались повсюду. Римляне даже в безжизненных пустынях строили города по одному и тому же образцу с театрами, акведуками, со стадионами для гладиаторских боев. В принципе варвар мог стать римским гражданином за особые заслуги, тогда он должен был забыть свой род, племя, и раствориться в римском обществе с единой культурой. Конечно, Европа сегодня не Римская империя, но европоцентризм сохранился в культуре, ценностях, ментальности. Это мешает до конца справиться с нарастающим культурным многообразием.

Существовала ли альтернатива «римскому пути»? Да, существовала. Это «евразийский путь». По «Великой Ясе» («Кодексу законов») Чингисхана все народы, религии, культуры признавались равными. Законодательство или обычное право народов империи сохранялись, над ними надстраивались ярлыки ханов, обеспечивавшие безопасность государства. Священнослужители всех вероисповеданий освобождались от налогов. Это делалось с тем, чтобы население было законопослушным. Законы считались божественными, ниспосланными сверху, а потому именно вера заставляла людей их исполнять. Иным способом на огромной территории Золотой Орды невозможно было поддерживать порядок.

Россия, по сути, и есть Евразия. В ней всегда существовало многообразие законов и культур. Это однопартийцам Жириновского и иже с ними, Россия прошлого и будущего предстает как гомогенно губернская держава. Отнюдь. Великое княжество Финляндское по договору имело свой сейм, валюту, государственный язык. Королевство Польское имело парламент, государственный язык, свои деньги и даже войско, распущенное только после восстания Костюшко. В Хиве и Бухаре целиком действовал шариат, в Закавказье было наместничество, в Калмыкии – Степное уложение, в Бессарабии – румынское право, для иудеев существовала черта оседлости, в Поволжье нормы учитывали особенности культуры и истории, например, у татар действовали нормы шариата в сфере семейного и наследственного права. Казанское царство переименовали в губернию только при Петре I, который прорубил окно в Европу и начал подражать шведским порядкам.

Петербург был выстроен как европейский город и вовсе не назло надменному соседу, т.е. шведу, а в противовес полутатарской Москве, сохранившей евразийские наклонности. Насколько глубоко сидит евразийский характер в организме страны показывает герб России – три гордые короны появились над двуглавым орлом в честь взятия Казанского, Астраханского и Сибирского ханств. Вот она основа государства, от которой она никак не может отречься, несмотря на все усилия Петра I и Екатерины II. Именно с Петра начинается раздвоение сознания России – столица действовала по-европейски, а страна пребывала в Евразии. Эта «шизофрения» осталась как часть культуры до сегодняшнего дня, из-за чего страна не может выйти из Долгого Средневековья.

Татарстан демонстрирует позитивный пример взаимоуважения разных народов, взаимопонимание ислама и православия. Но у нас собственные традиции, которые трудно перенести на европейскую почву. У нас ислам реформированный, он не арабский и не азиатский, он именно татарский. При этом реформирование ислама происходило под лозунгом «Вперед, к Европе!» и не для того, чтобы раствориться в европейских ценностях, наоборот, с тем, чтобы их адаптировать. Хотя официальные мусульманские структуры твердят о своей приверженности ханафитскому мазхабу, но сама татарская культура, ментальность народа сформировалась вне мазхаба, она терпима к другим культурам и религиям, она открыта. Татарские традиции присутствуют и в православии у особой группы крещенных татар (кряшен), которые службы ведут на татарском языке. У татар сохранились позитивные традиции «Великой Ясы», но в своеобразной европейской оболочке. Если кто-то сомневается в моих словах, считает их натяжкой, взгляните хотя бы на имена известных татар, они в своей массе европейские или нейтральные. Вспомните Рудольфа Нуриева, Роальда Сагдеева, Марата Сафина, Алину («Благородная» – франко-германского происхождения) Кабаеву, Чулпан («Утренняя звезда» – с татарского) Хамматову, Лэйсан («Весенний дождь» – с татарского) Утямышеву, Минтимер («Я железный» – с татарского) Шаймиева и др. Есть и мусульманские имена, но они всего лишь добавляют разнообразие в татарскую культуру. Европа и Азия вполне совместимы, если отказаться от европоцентризма и признать ценность других культур не на словах, а на деле. Единство народов достигается через признание многообразия культур всеобщей ценностью.

//Партнер Гнездо.ру

Миграция и европоцентризм. Может ли мир стать терпимым?

//Партнер Гнездо.ру

Картина дня

Наши публикации

//Партнер ГНЕЗДО.РУ