Евросоюз находится в критическом положении, о чём прямо заявила канцлер Германии Ангела Меркель. «Пациент» пока скорее жив – до развала ЕС очень далеко. Но менять его придётся, иначе ничего хорошего его в итоге не ждёт.

«Мы в критической ситуации. Нужно действиями показать, что мы можем стать лучше в вопросах безопасности, борьбы с терроризмом, сотрудничества в сфере обороны, экономического роста и рынка труда», — сказала Меркель перед началом встречи глав государств и правительств Евросоюза в Братиславе.

По её словам, европейским руководителям придётся не только в этом раз в Словакии, но и в других местах и на других площадках искать какое-то решение вопросов миграции, экономики, отношений с Россией и много чего ещё. «Всё это будет прорабатываться до конца года и до 60-летия Римского договора в марте 2017 года (тогда будет отмечаться 60-летие создания Единой Европы – ред.), и мы хотим добиться конкретного прогресса», — заявила Меркель.

Дата на носу и впрямь знаменательная. 25 марта 1957 в Риме состоялось подписание договора, легшего в основу Европейского экономического сообщества (ЕЭС), ставшего предшественником Евросоюза. Естественно, политикам хотелось бы подойти к ней с какими-то значимыми достижениями. Но вот с этим пока очень большие проблемы, о чём Меркель и сказала, не особо выбирая выражения.

Итак, что же это за «критическое состояние»? Начнём с того, что до недавних пор Евросоюз только расширялся, но после референдума в Великобритании 23 июня количество стран в рядах сократилось. Если бы дела в ЕС обстояли блестяще – вряд ли бы даже англичанам, всегда стоявших в нём несколько особняком и в стороне, захотелось бы уйти. Значит, пациент действительно серьёзно болен, и членство в нём желанно отнюдь не для всех.

Как же «больной» дошёл до жизни такой? Представляется, что первый ответ – Евросоюз слишком расширился, в его состав входит слишком много стран. И страны эти очень сильно друг от друга отличаются. В одних из них – жарко, оттого трудовая дисциплина немного хромает. В других – холодно, и здесь, напротив, работают лучше. В каких-то из них был социализм, какие-то никогда не знали, что это такое.

Как совместить интересы Румынии и Голландии? Болгарии и Швеции? Понятно, что в каждой из пар есть очевидный бедняк, и очевидный богач. И тому, кто зажиточнее, придётся порой в прямом смысле кормить бедного «захребетника». В паре Германия – Испания или Австрия – Венгрия, или Финляндия – Эстония разрыв не столь драматический, но он есть. Одни хотят больше получать, чтобы приблизиться к более богатым. А богатые не хотят больше платить. ЕС же примирить одних с другими пока не может.

Посмотрим теперь на такую вещь, как отношения с Россией. У Польши они на протяжении многих веков, мягко говоря, прохладные. А вот Грецию и Кипр без преувеличения можно считать пророссийскими. Швеция нас не любит, но не в такой степени, как Польша. А Италия и Испания, напротив, относятся к нам достаточно тепло. В итоге временно возобладала «серединная линия» Германии, Франции и иже с ними вроде Финляндии и Словении. То есть, санкции продлевать, но не ужесточать и не отменять.

Отойдём ненадолго от России и посмотрим просто на внешнеполитические интересы отдельных государств. Той же Польше есть очень большое дело, что творится на Украине. А Португалии это зачем? Для неё куда важнее выстраивать отношения Евросоюза со странами Латинской Америки и Африки, где у португальцев когда-то были колонии. Вот и приходится чиновникам в Брюсселе учитывать 28 различных интересов и как-то сводить их между собой.

До недавнего времени могло показаться, что бывшие соцстраны представляют собой единое целое. Но жизнь показала, что это не так. У Польши и стран Прибалтики отношения с Россией не складываются, а вот у Чехии, Венгрии, Словакии и Словении они выстроены, и неплохо. Уровень жизни в этих государствах – тоже неодинаков. Чехия и Словения – развитые страны, Болгария и Румыния – нищие по европейским меркам. Да и среди остальных есть определённый разброс.

Степень готовности к передаче полномочий от национальных государств к Брюсселю – тоже разная. Германия, Франция и Голландия, будучи локомотивами европейской интеграции, готовы на это пойти. А вот уже Дания и Швеция, находящиеся несколько в стороне, идут на подобное с меньшей охотой. Италия и Испания, как более бедные, требуют особого к себе отношения. Для Великобритании это с самого начала оказалось неприемлемо, и дело дошло до пресловутого референдума.

Кому в Европе играть первую роль? Понятно, что все основания на это имеет Германия. Однако ещё до недавнего времени на этом месте находилась Франция. У Польши и Чехии с немецким доминированием в Европе связаны плохие исторические воспоминания, и они поглядывают на возвышение Германии с опаской. У Греции на сей счёт свои соображения. Ирландия, расположенная на относительно далёком острове, тоже не особо горит желанием подчиняться указаниям из Берлина…

Линии разлома можно продолжать. Возьмём однополые браки. В Голландии или Швеции к этому относятся терпимо, а в Польше или Хорватии народ в упор не хочет проводить никаких гей-парадов и видеть в загсах лесбиянок. В Голландии и Бельгии премьер-министры могут быть открытыми гомосексуалистами, а в Венгрии в основном законе записано, что «брак – союз мужчины и женщины». И как Евросоюзу свести эти точки зрения к общему знаменателю? Пока не выходит.

Миграционный кризис, с которым Евросоюз откровенно не может справиться, просто обнажил существующие противоречия. Если бы Евросоюз представлял собой прочное образование, где бы удалось более-менее разобраться с существующим набором проблем – таких трудностей не возникло бы. Два миллиона человек на более чем 500 миллионов – это неприятно, но не катастрофично. Но это для здорового политического организма – как слону дробина. Для «пациента под капельницей» дело обстоит иначе.

Для небогатой Греции, для бедной Венгрии или Хорватии толпы мигрантов – это то, с чем они справиться просто не в состоянии. У них нет ни сил, ни средств. А как двухмиллионной Словении справляться с 200-тысячной толпой? А Австрии с населением в 8,5 миллионов принять 450 тысяч? Вот и начали страны перекладывать ответственность друг на друга, ЕС ничего внятного не предложил. А от Меркель за слова «Мы справимся!» отворачивается собственный избиратель.

Можно предвидеть, что при оценке слов в России образуется две крайности. Одна из них – ура-патриотическая, её представители радостно начнут потирать руки и говорить «Так ей и надо, этой Гейропе! Она скоро концы отдаст!». Другая, радикально-прозападная. Её представители скажут, что в Европе всё хорошо, и нам бы её проблемы, когда у нас всё плохо. Некоторые дойдут до того, что объявят миграционный кризис «кремлёвской пропагандой».

По части «концы отдаст» можно сказать, что не отдаст. Европа – слишком маленькая, чтобы её государства полностью разбежались по национальным квартирам. Шенгенская зона – это то, что удобно жителям континента от Португалии до Финляндии, и полностью от неё не откажутся. Менять лиры на гульдены, песеты на шиллинги – штука тоже неудобная. Так что и евро как платёжное средство тоже в каком-то виде сохранится. А раз так – то и Евросоюз в каком-то виде сохранится.

Насчёт же «кремлёвской пропаганды» - можно прислушаться к автору слов о «критическом состоянии». Это не Дмитрий Песков сказал, и не Мария Захарова, и не Сергей Кургинян с Николаем Стариковым… Это сказала Меркель, которую многие считают негласным лидером Европы. Соответственно, она одной из последних просто в силу должности признала бы наличие тяжелого положения. А так – ей следует довериться.

Евросоюз сам сделал кучу ошибок. Он пытался ломать через колено всех. Примирить Польшу и Грецию по российскому вопросу, Швецию и Португалию – по экономическому, Германию и Венгрию – по теме беженцев Евросоюзу не удаётся. В результате европейские чиновники годами забалтывали проблемы, принимали позу страуса, откладывали спорные вопросы в долгий ящик. И пациент почти дошёл «до ручки».

И раз уж доктор Меркель поставила такой диагноз – Евросоюзу пора прописывать реанимацию с положением под капельницу. А германскому канцлеру вместе с коллегами искать живительное лекарство. То, что наличие проблемы признано – уже часть дела. Осталось найти решение, а вот с этим пока существуют огромные трудности. ЕС не развалится, но существовать в нынешнем виде он явно не может.

//Новости giraff.io

//Партнер Гнездо.ру

Суровый диагноз Евросоюзу от Меркель

//Партнер Гнездо.ру

Картина дня

//Новости giraff.io

Наши публикации

//Партнер ГНЕЗДО.РУ

//Новости giraff.io