Россия пытается «увести» Магриб от Евросоюза

Состоявшийся 9–11 октября визит премьер-министра РФ Дмитрия Медведева в страны Магриба (Алжир и Марокко) стал знаковым событием, ведь никогда еще российские лидеры такого ранга не уделяли столько времени этому региону.

И это при наличии, казалось бы, более насущных проблем по Украине, Сирии, отношениям с Евросоюзом и США, непростой экономической ситуации в самой России.

Что же вынудило уделить Медведева целых три дня на страны далекого Магриба?

Говоря об этом, необходимо отметить, что и Алжир, и Марокко имеют особое значение для Евросоюза: Брюссель рассчитывает диверсифицировать свои газовые источники путем ослабления присутствия на своем рынке российского «Газпрома» за счет алжирского газа (тогда как Москва рассчитывает закрепиться в стратегически важном энергетическом секторе региона), и как минимум сохранить наработанные десятилетиями выгодные экономические связи с Рабатом.

В свою очередь, Москва также стремится использовать государства региона, исходя из собственных выгод и применяя для этого старые политические контакты в Алжире, которому она помогла освободиться от французской власти и укреплять экономику.

Во многом благодаря этому Россия продолжает контролировать богатый оружейный рынок этой страны, занимающей второе-третье места в списке крупнейших покупателей российских вооружений.

Показательно, что за постсоветское время, несмотря на ослабление прежних связей, ее конкурентам удалось лишь незначительно «подвинуть» ее на алжирском оружейном рынке — по военно-морским вооружениям и военно-транспортной авиации.

Следует заметить, что если между Западом и Москвой соблюдалось своего рода «разделение труда» по военно-техническому сотрудничеству (ВТС) – она занималась лишь Алжиром, тогда как соответствующий рынок вооружений Марокко контролировали западные, преимущественно американские и французские компании, то теперь она меняет свою стратегию продвижения в данном сегменте.

Чтобы подвинуть конкурентов, Россия подписывает с Марокко соглашения, открывающие ей путь на местный рынок оружия, не исключая в будущем поставки последнему зенитно-ракетных комплексов С-400.

Особенно показательно в этом смысле подписание Медведевым с его марокканским коллегой соглашения об охране интеллектуальной собственности по ВТС, что может свидетельствовать о возможном интересе Рабата к совместному производству на своей территории российского оружия.

Эту сделку может профинансировать союзник Марокко Саудовская Аравия, чей король интересовался возможностью лицензионного производства С-400. Учитывая относительную слабость промышленной базы и кадров Эр-Рияда, вопрос о возможном сотрудничестве в данной сфере стороны могут осуществить именно через Рабат.

Подобная попытка вторжения в сферу западных интересов может иметь для Москвы результатом попытку «контрнаступления» ее конкурентов на алжирском оружейном рынке.

Важно отметить, что при этом наличие наработанных военных и исторических связей с Алжиром не привело к расширению крайне невысокого уровня в экономической (включая энергетическую) сфере. Сейчас российские компании осуществляют в Алжире лишь два сравнительно небольших проекта.

Нет прорыва и на самом перспективном для России направлении, соперничать по которому с ней пока могут немногие – в сфере мирного атома, несмотря на подписанный в 2007 г. сторонами меморандум о сотрудничестве в атомной энергетике.

Также пока не дали результата сделанные Медведевым предложения и Алжиру, и Марокко относительно взаимодействия в сфере развития источников альтернативной энергетики (преимущественно солнечной и ветряной), с помощью которого Москва пыталась заявить о себе как об одном из технологических лидеров в столь новом и модном энергетическом сегменте, на доминирование в котором настраивались европейские компании.

И подписанные с этими странами Медведевым договоренности явно не могут претендовать на ожидаемый сторонами экономический прорыв: все они, по сути, являются лишьсоглашениями «о намерениях», но не конкретными договорами.

Причина такого положения дел обусловлена нежеланием алжирского руководства менять ограничительное по отношению к иностранным инвесторам законодательство, наличие которого зачастую делает невыгодным ведение здесь бизнеса.

Впрочем, тот факт, что с Медведевым в Алжир и Марокко приехали не лидеры компаний, а лишь их заместители, говорит о том, что Москва и не рассчитывала подписывать крупных соглашений.

В этой связи можно предположить, что главные цели визита Медведева в страны Магриба были иные, а заявления о стремлении развивать экономические отношения имели «отвлекающий» характер.

Речь в особенности идет о сирийской проблеме: Алжир остается одной из немногих арабских стран, поддержавших сирийский режим и срывающий прохождение в ЛАГ невыгодных ему резолюций, помогая тем самым России в реализации ее ближневосточной политики.

Соответственно, алжирские лидеры настаивают на том, чтобы Москва в качестве благодарности «продавила» участие Алжира в урегулировании ситуации в Сирии, подняв тем самым его ставки в арабо-мусульманском мире.

Кроме того, «под шумок» обсуждения экономических вопросов представители алжирского и российского руководства затронули ключевые политические проблемы региона, а именно перспективы стабилизации в Ливии и Мали с российским участием, предполагающим, согласно алжирскому предложению, замену французских военных российскими, отказ от односторонней поддержки маршала Халифы Хафтара и помощь в укреплении поддерживаемого Алжиром правительства Файеза эс-Сараджа (вплоть до возможного предоставления здесь Москве военных баз) в обмен на соблюдение ее интересов («зачистку» от ориентирующихся прокатарских формирований).

Однако тема алжирского предложения России участвовать в вооруженной интервенции в Мали и Ливии заслуживает рассмотрения в отдельной статье.

О важности обсуждаемых Медведевым в Алжире тем свидетельствует то, что с ним лично встретился алжирский президент Абдельазиз Бутефлика в последний раз появлявшийся на публике с представителем иностранного руководства 28 марта 2017 г. (с коллегой из Конго).

Показательно, что при этом он не сделал исключения даже для запланированных заранее встреч с французским премьером Бернаром Казнёвым и германской канцлером Ангелой Меркель, которые были им, по сути, сорваны.

Основная версия – ухудшение состояния здоровья алжирского лидера.

В свою очередь, имеется политический подтекст и к визиту Медведева в Марокко, учитывая то, что у последнего постепенно ухудшаются отношения с Евросоюзом по западно-сахарскому вопросу.

И хотя итоги визита Медведева в страны Магриба не являются такими результативными в экономическом плане, он имеет детали, на которые необходимо обратить внимание Брюсселю.

Это событие стало важным индикатором того, что Россия решительно пересматривает свою магрибинскую и в целом североафриканскую политику, и отходит от прежнего «проалжирского» курса, демонстрируя равнозначность для нее основных стран региона.

Не случайно, что Медведев из Алжира сразу же направился в Марокко, где также провел равный по времени срок – полтора дня. И это при том, что они являются жесткими конкурентами за влияние в регионе.

Заметим, что подобное внимание со стороны России к Магрибу является закономерным ввиду усиления ее внимания вообще к ближневосточному региону. Ведь без прочного присутствия на его «левом фланге» в Северной Африке говорить о «возвращении» ее только через «правый сирийский фланг» в арабский мир невозможно.

Между тем, такие действия с целью усиления в регионе экономической и военно-технической экспансии воспринимаются в ЕС чувствительно, учитывая значимость стран Магриба не только в военно-техническом и экономическом отношении, но и в миграционном, применительно к исходящему оттуда трафику переброски нелегалов (который не ограничивается Ливией и Марокко и смещается в алжирском направлении).

А это создает для Москвы возможности, чтобы попытаться использовать наличие марокканских «миграционных ворот» для оказания давления на Евросоюз.

Для России это может иметь значение не только в получении конкретных дивидендов и минимизации влияния западных санкций. Впоследствии ее действия в Магрибе могут нести в себе вызов дальнейшего снижения влияния здесь Брюсселя на фоне продолжающейся китайской экспансии.

Например, в случае успеха российской экспансии стремление Евросоюза диверсифицировать поставки российского газа алжирским «голубым топливом» может быть поставлено под угрозу.

Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ