(Продолжение. Начало книги здесь)

Глава 30

Булатов вытаскивал пистолет и одновременно старался снять его с предохранителя. Остался пустяк: передернуть затвор и нажать спусковой крючок. Это займет всего пару секунд, - он вытянул руку словно для пожатия, тут что-то тяжелое ударило по запястью снизу вверх с такой силой, что от боли он даже не вскрикнул, а подпрыгнул на месте и отбросил пистолет неизвестно куда, в тишине был явственно слышен треск локтевой и лучевой кости, рука повисла как плеть. Подхватывая свободную рукоять нунчаки левой ладонью, Зои продолжила атаку горизонтальным ударом слева по ребрам. Справа нанесла повторный удар горизонтальным махом. У Булатова не осталось сил даже на слабый крик, он зажал ладонями голову, сделал несколько беспорядочных шагов, чтобы устоять. Зои ударила по ногам, свалив противника.

Когда он упал на доски пола, Зои нанесла короткий боковой в голову, нунчака врезалась в лоб с сокрушительной силой отбойного молотка. Левая рука продолжила атаку ударом сверху по голове, едва не развалив надвое свод черепа. Константин Сергеевич испытывал боль, такую острую, что был ею парализован. Он лежал на досках, где-то рядом в темноте сверкали молнии, в вихре кружилось какие-то предметы, будто он оказался то ли в космосе, то ли уже в аду… Булатов смог собрать силы и встать на корточки, надеясь на великодушие этой девчонки. В следующую секунду он получил удар вдоль туловища, отлетел на два метра в сторону, - будто у него выросли крылья, - и тяжело рухнул на бок, изо рта и носа вышло немного крови, выполз язык, который хотелось подрезать, чтобы болтал поменьше, только вот ножа под рукой не оказалось. Он дышал тяжело и до конца не верил, что все еще жив.

Зои присела на корточки, проверила карманы, оставив себе на память международный паспорт на имя некоего Сергея Ибесова и служебное удостоверение на то же имя преподавателя дипломатической академии министерства иностранных дел России. Из-под правой подмышки Зои вылетела пара нунчаков, они ударили по лбу над левым глазом, отправив генерала в глубокий нокаут.

* * *

Зои встала в нескольких шагах от входной двери, распахнутой настежь. Зацепила нунчаки на спине за ремень джинсов. Она, расслабившись, прислонилась плечом к кухонному шкафчику, где хранили сахар и чай, и смотрела, как на самой середине зала, рядом со сломанным стулом, лежал Константин Сергеевич, просто Костя, или как там его… Наверное, он женат, Костю ждут дома, а он валяется в непотребном виде в каком-то хостеле. Синий свитер с ярким рисунком задран до самого сломанного носа. На этом бесформенном носу иногда надувался многоцветный водянистый пузырь, он рос, дрожал от легких дуновений воздуха, колебался… И вдруг лопался.

В коридоре была слышна какая-то возня, звуки приближались. Наконец порог переступил Жорж, он держал на уровне плеча огромный мягкий саквояж с шестью ручками. Но это был не просто саквояж, а что-то вроде оригинальной скатки, сделанной из синтетической ковровой материи, на одной стороне был выткан старинный город в солнечном свете, на другой тот же город в ночное время, с теми же домами, вокруг которых в голубом ветре кружились звезды, крупные и мелкие планеты, и месяц, похожий на серп, о который легко порезаться. Кофр был почти пуст, внутри только пакет для трупа, молоток и клещи.

Закрывалось это дело на две молнии и два ряда штампованных латунных пуговиц. В скатку, пожалуй, легко поместилось бы тело Зои, ее чемодан и рюкзак, две пары обуви и две книжки про путешествия. И еще очень много вещей, которых у нее пока нет, она их еще не купила, потому что у нее не было своего дома. Может быть, она купит все это позднее, еще купит много разных полезных вещей для ребенка и для себя. А пока их нет… Жорж бросил кофр на пол и стал смотреть на Зои. Девушка выглядела плохо, опущенные руки были грязными и разбитыми, лоб покрывала короста засохшей крови, Зои выражала неспособность к борьбе и покорность злой судьбе и людям, которые ее так невзлюбили.

Следом вошел Гена, мужчина в синем спортивном костюме и серой кепке, надвинутой на глаза, он перекладывал из ладони в ладонь ключи от машины и с неподдельным удивлением смотрел на своего начальника, лежавшего на полу у скамьи. Нос был сломан, изо рта сочилась кровь, на лбу огромная шишка, похожая на доисторический пожелтевший от времени рог.

- Что это? – спросил Гена.

- Его ударило током, когда он полез в кладовку, - ответила Зои. – Он сказал, что нужна лампочка и стремянка.

Кажется, Зои хотела помолиться, чтобы ей не делали очень больно, ей не хотелось погибнуть за чужую вину, ведь она еще так молода... Гена подошел к боссу, перевернул его с боку на спину и убедился, что тот дышит. Гене не понравились странные кровоподтеки на руке, тугая черно-лиловая одутловатость выше кисти руки, странная подвижность костей запястья, похожая на перелом, и рассечение головы в теменной области. Судя по всему, здесь была жестокая потасовка… Но с кем? Кто ее участники или участник? Где он?

- Я уходила наверх, - сказала Зои. – В туалет. А когда спускалась… Кажется, что-то упало.

Гене не хотелось слушать это лживое бормотание. По всему видно, что девица несколько раз, когда босс зазевался, приложила его по голове молотком, но сбежать не успела. Гена сделал шесть шагов к девчонке. Тут не нужен пистолет или нож, не нужна кровь на полу и потолке, хватит пары ударов, лишавших противника способности двигаться, а финальная точка этого их общения, - сломанная шея, - некий эстетический элемент, украшающий такие вот философские встречи с непредсказуемым финалом. Зои среднего роста и сложения среднего, с ней не будет много возни. Она отступала к двухярусным кроватям, потом остановилась, потому что места за спиной почти не осталось.

- Только пикни, - шепотом сказал Гена. – И тогда я буду резать тебя на гуляш. А пока режу, мы обсудим мои любимые рецепты…

Зои выпрямила спину. Гена увидел нунчаки, зажатые под мышками, - теперь все кусочки мозаики заняли свои места, образовав цельную картину. Выходит, этой Зои палец в рот не клади… Он согнул спину и выполнил любимый мах левой ногой, целя девчонке в бок под ребра. Такой удар, помноженный на скорость и вес тела, валил дюжих мужиков, знавших толк в кулачном бою. А Зои переломит надвое, превратив нижние ребра в крошево, и подарит ей на память минуту-другую мучительной агонии. Она отступила на шаг и легко ушла от удара.

Левая рука Зои разжалась, выпустила нунчаку, а правая выполнила горизонтальный удар в лоб противника. Следом он получил удар в голову широким горизонтальным махом. Гена, тертый боец, которому всегда нравилось поразмяться с молодняком, схватившись ладонями за окровавленное лицо и левый глаз, который перестал видеть, сделал несколько шагов назад, но каких-то робких, неуверенных. Зои вернула нунчаки за плечи и выполнила обратное движение, ударив Гену в правое плечо, а следом сильный удар по ребрам. Гена почувствовал острую боль в груди и успел подумать, что сломанное ребро проткнула правое легкое. Затем последовал удар в голову, сломавший височную кость.

От этого не было защиты. Он получил удар по опорной ноге, повалился на стол, опрокинув его и, оказавшись на полу, пополз под кровать. Но сдвинулся лишь на метр, остановился, потому что горлом пошла кровь.

* * *

Жорж, испуганный до смерти, просидел пару минут в кладовке, уверенный, что в суматохе про него забыли, через замочную скважину он видел конец поединка и был поражен в самое сердце глупым поражением своего приятеля. У Жоржа не было с собой оружия, он растерялся и упустил время, - дверь в кладовую открылась.

Он хотел сказать, что не имеет к этим бандитам никакого отношения, он интеллигентный человек, даже на заре туманной молодости защитил кандидатскую диссертацию по почвоведению, но слова остались несказанными. Он сделал два шага вперед и получил удар блоком по шее, удар сильный, устоять на ногах было невозможно. Он рухнул на пол, трижды пытался подняться, но налетал на жесткие прицельные удары по плечам и голове. Наконец вскочил на ноги, но разбитое в мелкие осколки колено, уже не держало опорную ногу.

Жорж сел на пол, рванулся вперед, стараясь дотянуться и ухватить девчонку за ногу, повалить и прикончить, порвать ей горло, - но налетел на мощный удар в основание черепа. Через минуту он лежал на спине, чувствуя, как по капельке из него уходит жизнь, со всех сторон подбиралась косматая темнота, странная, похожая на липкий удушливый туман. Он трогал кончиками пальцев голову, а та была мягкой и едва слышно похрустывала, как вафельный стаканчик мороженого.

Зои хотела сломать систему видеонаблюдения, но это чудо технической мысли не работало уже неделю. Душевая была пуста. Она промыла раны, насухо вытерлась полотенцем. Вернувшись в зал, заперла дверь изнутри и села на спортивную скамейку. Время было уже позднее, она чувствовала себя такой уставшей, что едва могла передвигать ноги, хотелось с кем-то поговорить, с каким-нибудь умным, понимающим и добрым мужчиной, потому что дочь еще слишком маленькая, чтобы посвящать ее во взрослые дела. Возможно, с Реем, ее другом из Нью-Йорка, она бы говорила и говорила, хоть целую ночь, даже сутки, но он был очень далеко, и еще неизвестно, увидятся они когда-нибудь или нет. Она уткнулась головой в колени и горько заплакала.

Той же ночью Зои уехала из Амстердама в другую часть страны, а потом за границу, дождалась времени встречи с Кэтрин и вернулась назад.

(Продолжение следует)

Добавляйте CСб в свои источники дзен

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: