(Продолжение. Начало книги здесь)

Глава 51

Откуда-то сверху пустили огненно-красную ракету, она взорвалась в воздухе, не проделав и половины пути, за ней устремилась другая, похожая на огромный сперматозоид, тащивший за собой тонкий вертлявый хвостик, ракета была бело-голубой, какой-то рыхлой и дрожащей. Сперматозоид взорвался неподалеку от мертвецки пьяного парня, лежавшего на тротуаре, осыпал его искрами и недогоревшим пиротехническим составом. Парень подскочил, закричал что-то и поковылял в темноту. Спустя минуту с вылетела зеленая ракета со шлейфом черного дыма.

- Эй, девки, - кричал какой-то человек. - Сегодня будет горячая ночь. Вы готовы?

Разин не сразу понял, что обращаются в том числе и к нему. Внизу звенели битые бутылки, щелкнула пара одиночных выстрелов, заиграла музыка. Разин подумал: даже хорошо, что они не сумели войти в этот дом, когда-то он был в одном из похожих зданий, внутри него они бы оказались в тесной мышеловке, - крошечные комнаты и короткие коридорчики, спрятаться негде, разве что под кроватью, но то место уже будет занято хозяевами.

Можно было прошмыгнуть через задний вход, а дальше беглецов встретит лабиринт незнакомых улиц, вооруженный молодняк загонит их в пристанционный тупик и перебьет по одному, без спешки, наслаждаясь действом. Везде, на каждом шагу, они встретят тех же пацанов с ножами и битами, которым нужны деньги и больше ничего.

* * *

Сидорин открыл глаза, сел, потрогал шею и плечи, - боли не было. Тогда он вытащил ноги из бетонной крошки и мусора, сунул руку за пазуху, - пистолет на месте. Он отстегнул кольцо фонаря от пояса и посветил вокруг. Пара квартир второго этажа провалилась вниз вместе с мебелью. С этой стороны дома от перекрытий мало что осталось, но внешние стены не разрушились. Из-под обломков бетона торчала водопроводная труба, лилась вода. Дышать было трудно, хотелось ущипнуть себя за нос и спросить: может быть, я уже в аду?

Между кучами бетонной крошки лежал незнакомый человек с разбитым в кровь лицом, на нем было серое полупальто с оторванным рукавом. Он хотел поднять руку, сжимавшую пистолет, но рука не слушалась. Человек выругался. Сидорин дважды выстрелил ему в грудь. Взобрался на гору раскрошенного бетона, - из ломаных деревяшек и битого кирпича торчала нога в черном кроссовке, такие носит Дегтярь. Сидорин кое-как раскопал мусор, вытащил Дегтяря, его голова выглядела так, будто по ней саданули тяжелым молотом, видимо, он умер мгновенно, когда рухнули стропила. В карманах кроме патронов и квитанции из прачечной ничего не было.

Сидорин спустился вниз, где-то здесь должен быть ход на улицу. Возле дверного проема сидел человек в каляске-каталке, под толстым слоем пыли его лицо было похоже на посмертную маску, но старик оказался жив, только очки потерялись.

Узнав Сидорина, он поднял руку и сказал:

- Привет, друг мой.

- Тебе помочь? - спросил Сидорин.

- Ты уже помог… Иди с богом.

- А где твои родственники?

- Это грабители, а не родственники. Они нашли мои деньги и убежали.

Стараясь не повредить ноги, Сидорин пролез между наличником и решеткой. На улице было сыро и ветрено. Поодаль стоял мужчина в плаще, он выгуливал собачку. Заметив чужака, человек потянул пса за поводок, решив уйти. Сидорин живо дошагал до того проулка между двух домов, где они оставляли машину, но от Меркури даже номера не осталось. Сидорин остановился, вытащил мобильный телефон, зашитый в подкладку куртки. Казаков тут же ответил, будто ждал звонка.

- Нашего общего друга больше нет, - сказал Сидорин. - И нашей зеленой машины нет… Я стою один и жду неизвестно чего.

- Слушай… Пересеки улицу, иди прямо метров сто, потом налево. На другой стороне бульвара увидишь синий дом, мы там. Сосновский ранен. Надо выбираться, но вокруг полно шпаны, из пятиэтажного дома долбит снайпер, высунуться не дает. Пройди забор, за ним склад макулатуры. Там мы оставили машину, попробуй ее забрать и приезжай. Ключ в бардачке.

* * *

Кто-то кинул бутылку, попавшую в то место, где только что стоял Казаков, в их сторону полетел еще добрый десяток бутылок. Петарда, ударившись об асфальт, вспыхнула красно-бурым костром и взорвалась, словно фугас, подняв миллионы искр.

В темноте началось какое-то копошение, прозвучала пара близких выстрелов, но на этот раз достали своего же парня в полосатых штанах. Он упал в десятке метрах от ротонды и стал звать на помощь какого-то Вика. Следом возник другой странный шум, похожий на фейерверк, - с крыши дома вниз полетела осветительная ракета. Она попала в лобовое стекло какой-то машины, с треском высадив его, окрестности заволокло дымом, машина загорелась.

Бахтияр решил повеселить публику, а заодно выбить из укрытия Сосновского и его друзей, засевших в ротонде. Он вышел на карниз крыши пятого этажа и помахал публике рукой, снизу засвистели и заулюлюкали. Бахтияр прошелся по козырьку крыши. Казаков следил за ним глазами и думал, что вариантов с отходом немного, все они на поверхности, все понятны и предсказуемы. Можно ставить доллар против тысячи - за ближним углом ждут другие парни, уже получившие аванс за их головы, теперь им не терпится забрать вторую часть гонорара и хорошие призовые. Снова полетели бутылки, Казаков трижды выстрелил в темноту поверх голов, чтобы отогнать парней.

* * *

Сидорину не повезло, в темноте он поскользнулся на мокрых досках, валявшихся на тротуаре, и оказался в глубокой яме, полной холодной воды. Недавно, этой ямы здесь не было. Видимо, от взрыва лопнул водопровод, поток быстро образовал промоину, в которую провалилась часть тротуара. Сидорин опустился почти на самое дно, открыл глаза и ничего не увидел кроме темноты. Он поднялся на поверхность, попробовал зацепиться за ближнюю доску, но она оказалась скользкой и гнилой посередине. Он порезался о ржавые гвозди, закружился в водовороте, чувствуя ладонями узловатые корни деревьев, какие-то истлевшее тряпки. На дне оказалась мягкая глина, некуда было поставить ногу, чтобы оттолкнуться и вылезти.

Поток воды закрутил Сидорина и потащил вниз. Он ткнулся грудью во что-то липкое, глотнул грязи и снова попробовал упереться ногами в дно, но дна не было. Тут он испытал новое чувство, когда, человека, еще нестарого и неслабого, засасывает в какое-то илистое болото, и нет сил бороться, потому что поток воды сильнее тебя. Тогда он решил, что новая попытка будет решающей, возможно, последней, он потратит на нее весь остаток сил, сделает все, что сможет.

Перестав бороться, он опустился вниз и наконец почувствовал дно проклятой ямы, согнул ноги и крепко, как только мог, прижал колени к животу, напряг каждую клеточку тела, - рывком оттолкнулся от глинистой почвы и почти сразу решил для себя, что на этот раз победит. Сидорин вынырнул, схватил доску, оказавшуюся прочной, забросил на нее ногу, подтянулся, вылез из бурлящей черной ямы, как из адского котла. Он отполз в сторону, сел на асфальт, чтобы отдышаться, и подвел итог купания: в яме сгинули оба его ботинка и, главное, - пистолет и запасная обойма.

Дрожа от холода, он пошел к мусорному хранилищу. В куцей курточке и узких брюках, которые почему-то после купания стали малы и облепили ноги, Сидорин был похож на пьяного оборванца с синим лицом. По пути он больно уколол ступню бутылочным осколком, сел, вытащил стекляшку и медленно враскачку двинул дальше, свернул налево и оказался на бульваре. На этой стороне, за двухэтажным домом с темными окнами начиналась ограда склада картона и макулатуры. Территория было огорожена решеткой, чтобы попасть туда, надо было идти вперед до конца загородки и повернуть налево. Поодаль у горящей бочки стояли какие-то люди, ожидавшие, что скоро начнется нечто потрясающее, но что именно, - никто не знал.

Кто-то из этой группы выстрелил в воздух. Стреляли так просто, ради забавы, но Сидорину стало не по себе. Он хотел прибавить хода и проскочить, но быстрее идти не смог. Тут удача улыбнулась ему, как всегда, нежданная и щедрая, - у загородки хранилища между автомобильной покрышкой и парой пустых ящиков, свернувшись калачиком, спал пьяный мужчина в светлом пиджаке, синих брюках и летних сандалях на босу ногу. Разин присел рядом и снял сандали с их владельца. Теперь он пошел увереннее, боль отступила, однако появилось новое, еще не испытанное чувство: без пистолета на улице он чувствовал себя голым.

Дошагав до бочки, из которой вылезали языки пламени, он попал в полосу света. Мужчины, стоявшие там, с брезгливыми гримасами расступились, пропуская обмочившегося бродягу. Где-то рядом свистели, истошно кричали и смеялись. Сидорин пошел дальше, до угла, но тут на глаза попалась тряпка, похожая на длинный носок, он сел на асфальт, крепко обвязал ступню, кое-как натянул сандаль и двинулся дальше. Ворота на ночь не запирали, он выдернул проволоку, стягивающую створки, зашел на территорию и остановился, - дальше дороги не было.

* * *

Он не знал, что тут случилось: то ли за последние часы привезли так много газет и всякого хлама, то ли это старые залежи от дождя разбухли, увеличились в размерах и посыпались сверху, загородив путь… Впрочем, не важно. Сидорин полез вверх по коробкам и вязанкам газет, но сорвался, перевернувшись через голову, чудом не сломал шею. Сверху скатилась коробка из-под холодильника, тяжеленная, набитая сырой бумагой, зажала его между упаковками картона и связками газет. Сидорин долго боролся с этой новой напастью, но, когда выбрался, точно знал, где машина.

Ведомый собачим нюхом, он отбросил в сторону драный синтетический ковер и еще какой-то мусор, которому не было даже названия. Крыша Форда была здорово помята, лобовое стекло треснуло, боковые зеркала сломаны, но, в конце концов, внешний вид - это мелочь, главное, - открыть дверцу. Он лег на капот, рукояткой перочинного ножа разбил боковое стекло, вперед ногами заполз в салон и завел двигатель. Форд некоторое время бодался с тюками бумаги, освобождая проезд к воротам. Оказавшись в темном проулке, не включая фары, Сидорин дал приличный крюк, свернул обратно и, оказавшись на бульваре, поехал к дому с колонами.

(Продолжение следует)

Добавляйте CСб в свои источники дзен

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: