(Продолжение. Начало книги здесь)

Глава 52

Близился рассвет, Сосновский сидел у подъезда, спрятавшись за колонну, и прижимал ладонь к тому месту, где, по его расчетам, находилась пуля. Голова немного просветлела, кровотечение почти остановилось. Он просил бога, чтобы бесконечная ночь скорее закончилась и ему помогли добраться до больницы. Теперь, когда темнота уходила, появилась надежда остаться в живых. Молодым людям, заполнявшим окрестности, надоело ждать, многие из них разошлись в поисках других удовольствий.

Гул толпы, который наполнял пространство отчаянием и страхом, затих. Казаков сидел на ступеньке, прикрытый сверху козырьком подъезда, и смотрел на группу парней, стоявшую в двадцати метрах от него, которые о чем-то переговаривались и смеялись. На дороге лежал человек с окровавленным лицом.

Сосновский придвинулся к Казакову и сказал:

- Надо отвлечься хоть на пару минут, иначе тут с ума сойдешь. Я был знаком с человеком, который сошел с ума от бесконечного ожидания. Приятный, я тебе скажу, был мужчина. Кстати, преподаватель математики. Да… Были бы карты, перекинулись. Ты везучий.

Сосновский показал две сотни, скатанные в узенькую трубочку и спросил:

- Хочешь без карт? Пари на двести долларов? Чем так сидеть, лучше с пользой проведем время.

- Всего две сотни, - усмехнулся Казаков. - Раньше ты такую мелочь официанткам на чай оставлял.

- Это все, что теперь у меня есть, - ответил Сосновский. – Дело не в сумме, дело в интересе, в кураже. Я бы сам это попробовал, но во мне пуля сидит. И двигаться не дает. Слушай, ты ведь такой же игрок, как я. И Разин тоже игрок. И вот мы, две родственные души, сидим и ждем не поймешь чего.

- Ну, чего ты хочешь?

- Вон ствол лежит, - шепотом сказал Сосновский. – Ну, видишь? Если глаза меня не подводят, это Таурас под патрон тридцать восьмого калибра. А рядом белая коробка на двадцать патронов. Если принесешь, две сотни твои. Или тебе теперь деньги уже не нужны?

Казаков давно заметил этот пистолет, мысленно он подсчитал оставшиеся патроны и подумал, что Сосновский прав, попробовать можно, риск не велик. Он поднялся, выждал минуту и рванул как ветер. До цели было не больше пятнадцати метров, Казаков не хотел останавливаться, давая снайперу лишний шанс, он сделал крутой разворот, согнулся на бегу и, не потеряв ни секунды, подобрал с асфальта ствол и коробку патронов. Он сделал два огромных шага, даже не шага, два прыжка к ротонде. Снайпер, внимательно разглядевший каждый метр улицы, разумеется, видел коробку с патронами, пистолет Таурас и понимал, что на эту наживку рыбка обязательно клюнет. И вот трюк сработал.

Кажется, Казаков был почти в безопасности, но в последний миг словно оступился, выронил ствол и упал лицом вниз, ударившись головой. Сосновский, кряхтя от боли, вылез из-за ротонды, поднял Таурас и сунул в карман, ухватив Казакова за ремень, стал тащить его с открытого места к ступенькам, и дальше, к двери. Снайпер выстрелил ему в голову, но из-за сильного порыва ветра промазал. Сосновский сполз вниз к двери, Казаков был жив, он лег на спину, дотянулся до латунной ручки, поднял корпус и осторожно сел. Расстегнул куртку, задрал свитер почти до плеч и, оголив спину, сказал Сосновскому:

- Посмотри…

- Тебе подробно рассказать, что и как? – спросил Сосновский. – Ну, пуля коснулась левого плеча, прошла по касательной и в одном месте глубоко царапнула по живому. Ничего серьезного.

- Слава богу…

- Ты выиграл, - сказал Сосновский и вытащил из-за уха истертые купюры, скатанные трубочкой. - Крови много, но она скоро остановится, только лежи спокойно.

- Деньги пока подержи у себя, - сказал Казаков. – Убери их.

Он лег на бок и стал смотреть на гранитные ступени и лужицу крови, которая быстро увеличивалась, он ни о чем не думал, почему-то в эту минуту хотелось побыть наедине с самим собой, чтобы никто не мешал, хотелось сказать себе нечто важное, самое важное, чего не отважился сказать раньше, но ничего такого он не вспомнил.

- Все-таки я выиграл, - сказал Казаков.

- Все по-честному, - Сосновский постарался улыбнуться. - Ты ведь спортсмен. И еще какой, ты все выдержишь…

- Чего со мной? Только по-честному…

- Ну, обычно ранение.

* * *

Через пару минут Казаков впал в забытье. Сосновский поднял голову и увидел, что молодые люди, стоявшие в темноте, пошли вперед, к нему. Они видели, как подстрелили Казакова, теперь остался старик в застиранных лохмотьях, похожий на нищего, и еще один тип на крыше. Парни быстро преодолели половину расстояния, сверху в толпу выстрелил Разин, однако никто не повернул назад. Один из парней достали автоматический пистолет и стал стрелять вверх, не давая Разину высунуться, тот отполз от края крыши, понимая, что толпа вошла в азарт, парни были пьяны, они всю ночь ждали именно этой сладкой расправы, теперь ход событий уже нельзя изменить.

Казакова первого схватили за руки, выволокли на проезжую часть и стали пинать ногами. Сначала он пытался ответить нападавшим, но только разозлил их. Бахтияр через бинокль разглядывал молодых людей, избивавших человека. Снайперу хотелось доделать работу самому, подарить себе этот маленький бонус, но теперь уж поздно.

Избиение продолжалось недолго, кто-то из парней дважды выстрелил Казакову в живот. Ответные выстрелы Разина никого не напугали, будто в руках у него было не боевое оружие, а детский пугач. С крыши пятиэтажки пару выстрелов сделал Бахтияр, пули легли далеко от Разина, снайпер не хотел попасть в цель, он только забавлялся. Разина и Бахтияра разделяло ничтожное расстояние, метров сорок, а то и меньше. Снайпера можно было достать из пистолета, но он, чувствуя опасность, появлялся на краю крыши и быстро исчезал, не давая прицелиться.

* * *

Бахтияр взял из кармана горсть орехов пикан, сел на раскладной стул и глядел, как толпа вытащила из ротонды Сосновского, и он, лежа на асфальте, плевал кровью и что-то кричал. Одной рукой он, стараясь смягчить удары, закрывался с головой полотняной курткой. Другой рукой, невидимой для нападавших, вытащил пистолет, готовый к стрельбе, перевернулся на спину. Люди, обступившие его, отбежали назад. Сосновский с короткой дистанции трижды выстрелил, одного уложил насмерть, другого ранил в ногу. Затем Сосновский встал на одно колено выбрал цель, нажал на спусковой крючок, но промазал с близкого расстояния.

Он успел поменять обойму, но в эту секунду кто-то подскочил сзади и ударил по голове половинкой кирпича, пистолет вывалился из руки. Медленно, желая убедиться, что опасности больше нет, подобрались те, кто хотел добить противного старика. Когда сегодняшняя ночь только начиналась, с космической быстротой распространился слух, что за каждую голову можно получить пять тысяч долларов, уже тогда, в самом начале, этот седой дуралей и его компания были обречены.

Кто-то пнул Сосновского ногой в спину и отскочил в сторону. Появился здоровый малый, вооруженный велосипедной цепью, хотел ударить, но чего-то испугался, отступил и снова замахнулся. Сосновский скинул куртку, оставшись в драной кровавой майке. В его руке неизвестно откуда появился тот самый всеми забытый пистолет Таурас тридцать восьмого калибра, валявшийся на дороге. Шайка не сразу поняла, что произошло, парни, натыкаясь друг на друга, дали задний ход. Сосновский, стоя на коленях, выстрелил в чей-то голый живот. Следующими двумя выстрелами положил парня, который баловался велосипедной цепью. Люди отхлынули, с визгом рванулись назад.

Бахтияр прицелился и пустил пулю в голову Сосновского, точно в левый висок.

В эту минуту Бахтияр увидел черный Форд, - вот она, цель. Снайпер с винтовкой стоял на парапете, наслаждаясь холодным ветром и соками жизни, кипевшими в нем, переполнявшими душу игристым шампанским, кокаином и человеческой кровью. Теперь ему виделось, что во мраке космоса далеко от Земли плывут планеты и созвездия, создавая небесную музыку, и эта музыка была близка ему и понятна. Два тусклых фонаря, стоявших поодаль, тоже ее слышали и мигали в ответ. Он видел машину и знал, куда она едет, где остановится. Человек за рулем, наверное, чувствовал себя этаким железными солдатом, победителем темных сил, спасителем человечества.

Бахтияр передернул затвор, досылая патрон в ствол. В это время Разин лежал спиной на крыше, он промерз до костей, хотя старался не замечать холода. Он не думал, не мог думать ни о чем постороннем, он не хотел мягкой постели и горячего душа, он хотел другого. У каждого человека должен быть в жизни хотя бы один счастливый час, таких часов у него набралось много, но все они ничего не значили в сравнение с этой минутой, которую он ждал, которую, возможно, судьба больше никогда не подарит.

Разин поставил курок в положение боевого взвода, снял нитяную перчатку с правой руки, положил ладонь на грудь, холод пропал, пальцы стали послушными. В барабане шесть патронов, нужен только один точный выстрел. Снайпер был тертым парнем, он выбрал правильную позицию, все подготовил так, чтобы любая мелочь была рядом, чтобы рука не дрогнула, но всего не учтешь... Сейчас он стоял на краю парапета, прицеливаясь в водителя черного Форда, готового остановиться. Уже пора стрелять, он задержался на лишнюю секунду, глотнул воздуха и замер. Два выстрела прозвучали почти одновременно. Снайпер качнулся, выпустил из рук винтовку, попытался за что-то схватиться, он сделал шаг, сорвался и полетел вниз. Перевернулся в воздухе и упал грудью на холодную землю.

(Продолжение следует)

Добавляйте CСб в свои источники дзен

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: