globallook

В июле этого года исполняется ровно тысяча лет со дня смерти князя Владимира Святославича, получившего позднее имя «Святой» поскольку он считается Крестителем Руси. В его честь планируется воздвигнуть огромный памятник.

Памятник московские власти решили поставить на Воробьевых горах, прямо перед Московским университетом, что вызвало протест общественности и специалистов, как архитекторов, так и геологов – с одной стороны гигантский монумент ростом в 25 метров закроет собой вид на МГУ, ставший уже классическим, с другой стороны – создаст опасность обрушения огромных пластов грунта вместе с домами. Ученые и строители ссылаются на сложное геологическое строение подмываемого многочисленными выходами подземных вод берега на излучине Москвы-реки. Подобный берег опасно нагружать, он может сформировать оползень и свалиться в реку – недаром университет выстроен довольно далеко от края обрыва.

Совершенно неясно, зачем в Москве нужен памятник Владимиру Святому – он в столице России никогда не бывал, да и бывать не мог – Москвы в его время просто не существовала, она была основана гораздо позже. Владимир правил в Киеве, где стоит самый старый его памятник, воздвигнутый в 1853 году. Кроме киевского, в России не менее трех памятников – в Новгороде, Владимире, Санкт-Петербурге, несколько памятников воздвигнуто Владимиру на Украине, в Европе и Канаде представителями Русской эмиграции, есть памятник и в Севастополе. Все эти памятники посвящены скорее разным датам Крещения Руси, чем самому Владимиру – в Москве же планируется поставить памятник самому князю.

Владимир Святославович, он же Красное Солнышко, он же Креститель, он же Святой при жизни особой святостью не отличался – в XXI веке историки уже достаточно хорошо изучили сохранившиеся немногочисленные источники и могут примерно восстановить нравы его времени. Дата рождения Владимира неизвестна, однако ясно, русским в современном понимании он не был – будучи сыном потомка скандинавского Рориха Святослава Игоревича и рабыни Малуши из города Любеч. Его рождение, согласно преданиям, вызвало большой гнев княгини Ольги, сославшей мать с новорожденным в деревню то ли под Гомель, то ли под Псков, где князь и рос. Но характер у мальчика был незаурядный – в Х веке иначе было и не выжить, святость и духовность отсутствовали как категории, и были делом очень далекого будущего, скорее грядущего мифа.

Родившись около 960 года, к 12 годам князь (слово происходит от норвежского же конунг) уже правил Новгородом, а в 18 лет выгнал собственного брата Ярополка из Киева. Причем завладеть Киевом ему удалось только со второго раза – отношения с братьями от многочисленных наложниц у князей не могли быть простыми. Будущий «святой» не сдался и нашел подмогу у друзей-норвежцев, явно близких по духу, и с их помощью захватил вначале Полоцк, а затем и Киев.

В Полоцке, согласно летописи, юноша применил свой любимый способ выгодно жениться - на глазах у обалдевшего отца, союзника Ярополка князя Рогволда, он изнасиловал его дочь Рогнеду и забрал себе в жены. Изнасилованная Рогнеда при этом кочевряжилась и не хотела замуж за «сына рабыни», считая Владимира ниже себя по статусу. Аналогичная история случилась и в византийской колонии Корсунь (нынешний Херсонес в Крыму), там изнасилованной женой стала Анна, сестра византийских князей. Покорение городов сопровождалось жестокой резней – но судить князя за это никак нельзя, таковы были нравы – не резал бы он – зарезали бы его.

Владимир явно был человеком незаурядным, но нрав его славился как лихой и необузданный: «Был же Владимир побеждён похотью, и были у него жёны […], а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц», - гласит Повесть Временных лет.

А вот как раз его брат Ярополк был склонен к христианству – известны археологические находки, доказывающие, до Владимира в Киеве возводились христианские храмы. Владимир же снес все церкви и возродил языческий культ, воздвигнув старых идолов типа Перуна с «золотыми головами».

Христианство пришло позже – оно стало, скорее всего, чисто политическим выбором, скрепленным браком «по изнасилованию», а уж с помощью единоверцев-византийских дружин Владимиру удалось одержать целый ряд ратных побед. Он жил типичной жизнью средневекового европейца – развивал торговлю, строил города-крепости, чтобы в них можно было спокойно торговать многочисленным народностям, населявшим тогда то, что теперь называется Киевская Русь – германско-скандинавским племенам, финно-угорским, различным славянам. Место расположения столицы Руси, Киев, было чрезвычайно удобным для пересечения торговых путей «из варяг в греки», от Балтийского моря в Византию.

При этом все непрерывно заключали друг с другом союзы и бились то против вятичей, чтобы они платили дань, то против болгар, то против печенегов. Как раз с европейскими королями Владимир скорее дружил – он заключил множество выгодных торговых договоров с правителями разных стран. Стефан I (король Венгрии), Болеслав I Храбрый (король Польши), Болеслав II (король Чехии), Сильвестр II (папа римский), Василий II (император Византии) дружили с Крестителем, у него останавливался по дороге к главным общим врагам – печенегам немецкий миссионер Бруно Кверфуртский.

По сути дела, Владимир и русские князья его времени создавали логистические центры и торгово-промышленные альянсы, соединяя Европу в единое целое путем торговли и военных союзов. «Главной механической связью частей Русской земли была княжеская администрация с ее посадниками, данями и пошлинами. Во главе этой администрации стоял великий Киевский князь… Он вышел из среды тех варяжских викингов, вождей военно-промышленных компаний, которые стали появляться на Руси в IX веке; это был наемный вооруженный сторож Руси и ее торговли, ее степных торговых путей и заморских рынков, за что он получал корм с населения», - писал великий историк Ключевский. Наемным администратором – вот кем был будущий Святой (кстати не только он выгонял князей-конкурентов, предлагая горожанам лучшие условия. И его пытались выгнать не один раз, даже собственные сыновья – их у него была целая дружина).

А христианство Владимир принял не от особой духовности или по озарению свыше, а из чисто практических соображений, в результате вполне демократического выбора, на совете старейшин и бояр, которые активно участвовали в управлении и без согласия которых важные решения не принимались. Выбирали из нескольких религий – очень соблазнительным был ислам, поскольку позволял набеги и многоженство, но проголосовали за византийское христианство, как самое выгодное на тот момент в политическом и коммерческом отношении. Владимир склонился в пользу христианства, вероятно, также и из-за возможности основать на нем свод законов, необходимость в котором назрела из-за усложнившихся общественных связей. Христианизация, конечно, не обошлась без крови – но надо помнить, это были Средние века, Европа была даже кровавее. Киевская Русь вообще поражает уровнем развития демократии – Владимир, несмотря на свой крутой нрав, не решился ввести смертную казнь в качестве наказания за преступления.

А Святым его сделали уже гораздо позже, спустя много лет после Татаро-монгольского нашествия, когда истинные его поступки и демократия были забыты, и потребовался символ «православия, самодержавия, народности».

«Если вы хотите быть наследниками князя Владимира, будьте ими. Потому что сын варяга и рабыни Малуши правил европейским государством, полностью интегрированным в ту Европу, какая она тогда на тот момент была. Это государство сидело на пути из варяг в греки. Кто была жена князя Ярослава? Ингигерда, дочь конунга Олафа. Кто была его дочь? Анна Киевская, жена французского короля Генриха Первого и регент своего сына Филиппа Первого», - пишет журналист Юлия Латынина.

Политологи и психологи утверждают, что в России постепенно исчезает понятие «будущего» - мы так устали от перемен и старались достичь стабильности, что потеряли направление, в котором идти. А человеку свойственно жить для будущего – любое живое существо жаждет продолжить себя, свой род, создать условия для его выживания. Без будущего нет спокойствия в душе, нарастает тревога и уныние. Все большее распространение в нашей стране получает тема смерти: «Умремте ж под Москвой», «Каждый мужчина должен мечтать отдать жизнь за Родину», патриотизм ассоциируется не с любовью к родной стране, а с оружием и гибелью с гранатой в руке. Оставшиеся от советских времен тяга к простоте, единомыслию, отсутствие привычки к одиночеству и самостоятельности, боязнь собственного мнения, страх перед внезапно усложнившимся миром вызовами играют с россиянами дурную шутку.

Будущее предстает пугающим и неведомым, и кажется, если закрыть глаза и обернуться назад, где все были молодыми и красивыми, можно вернуться в прошлое, застывшее в картинах советских художников о жизнерадостных строителях и ученых, в мозаиках на потолке станции метро «Маяковская» столичной подземки. Только мало кто знает, что художник, создавший эти мозаики, сделал их во время блокады и умер, но не во имя, а просто от голода. Во имя он работал и создавал свой шедевр. И Владимир – такая же попытка доказать, что наше прошлое было великим, и будущее должно повторить прошлое. Только вот вглядывались ли те, кто задумал памятник, в глаза настоящего Владимира, лихого воина и любителя женщин, и строителя первой в истории Руси демократии?

Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ