(Продолжение. Начало книги - здесь)

Дом, где снимал квартиру Игорь Морозов, находился в районе метро Кировская. Пять этажей, постройка начала двадцатого века в стиле ампир, с портиками, капителями и лепниной по фасаду, подъезд, узкий, почти всегда пустой, выходит на две стороны: во двор и в переулок,. Первый этаж занимала какая-то городская контора, но она переехала в другое место, - на всем первом этаже, - должен был начаться ремонт. Полгода назад строители завезли на объект доски, подсобные материалы, но дальше дело не пошло. Окна первого этажа оставались темными, под густым слоем пыли.

Борис почти весь день, с утра до первых сумерек, - наблюдал за подъездом из машины, с пятидесяти метров, но ничего примечательного не заметил. Изредка выходили люди, пара мужчин, судя по одежде, конторские служащие, женщина средних лет, старушка в старомодном теплом пальто с каракулевым воротником. Ни самого Морозова, ни людей из его окружения не было видно. Борис ждал терпеливо, зная, что рано или поздно терпение будет вознаграждено, - так всегда выходило. В полдень он переставил машину на другую сторону, дальше от подъезда. Вылез, вытащил сумку, повесил ее на плечо.

Он обошел квартал, побродил по окрестным переулкам. Вскоре оказался перед подъездом со стороны двора, вошел и по лестнице спустился в подвал, дальше не пускала дверь, обитая листовым железом, и навесной замок. Он достал молоток и сбил замок. Включил свет на лестнице, одинокую лампочку на коротком шнуре, спустился на еще один пролет. Подвал был большой и темный, воздух застоявшийся, влажный, дышать тяжело. Борис достал китайский фонарик, посветил на водопроводные трубы, протянувшиеся по всему подвалу на уровне человеческой груди, а потом уходившие в потолок. Трубы местами проржавели, сочились водой. Но вентили и задвижки, кажется, в порядке.

Если перекрыть синий вентиль, весь подъезд останется без холодной воды. Он поднялся наверх, вышел и еще побродил по переулкам. В середине дня он развернул газету с бутербродами, один съел, запивая «Пепси-колой», - к Олимпиаде построили первый в Советском Союзе завод по выпуску этого экзотического американского напитка. Теперь «Пепси» продавалась везде, но брали плохо, из-за высокой цены, тридцать пять копеек за бутылочку.

День выдался коротким и серым, на улице рано зажгли фонари, засветились окна. Снаружи подъезда - лампочка в плафоне матового стекла, в стороне уличный фонарь. Борис вышел из машины, - теперь в сумерках его никто не заметит, - побродил по другой стороне улицы. Он задирал голову, посматривал наверх. Морозов снимал квартиру на последнем пятом этаже, окна всех четырех комнат выходили в переулок, только одно окно, кухонное, во двор. Когда в квартире загорелись два окна, Борис подумал, что ждал не напрасно.

Он спустился в подвал, отключил холодную воду и вернулся в машину. После семи подъехало такси, вылез Олег Пронин, одетый в темную куртку, а за ним две девчонки в коротких плащах и сапогах выше колен, какие не продаются даже в «Березках». Девчонки о чем-то болтали, прыскали смехом. Еще через полчаса на белых «Жигулях» приехали два мужчины средних лет, оставили машину у подъезда и вошли.

Борис прошагал до угла, здесь стоял целый блок телефонных будок, - четыре кабины, но работал только один автомат. Борис набрал номер, но когда сняли трубку он услышал незнакомый баритон:

- Слушаю…

- Это диспетчер из РЭУ, - сказал Борис низким лающим голосом. - У вас горячая вода есть? Посмотрите, пожалуйста.

- Чего смотреть, - человек был под хмельком, в трубке была слышна музыка и женский смех. - Я только что с кухни. Из крана даже не капает. Долго теперь без воды сидеть?

- Не знаем, сейчас аварийная бригада работает.

- Слушай, командир, нам сегодня вечером нужна вода, - мужчина икнул. - Сделайте все, как надо. Ну, не обидим. Только в темпе.

- Пришлем слесаря. В течение вечера.

Он вернулся к машине. Сидел, слушал радио, глазел на подъезд. Около девяти переставил машину, зашел в подъезд со двора. Постоял под лестницей, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. Пахло пылью и подгоревшей кашей. Лестница широкая, мраморные ступени вытерты, но все равно смотрится неплохо. Он вытащил пистолет из-за пояса, переложил его в карман пальто. Другой пистолет уже лежал в левом кармане.

Он стал подниматься по лестнице, отметив, в подъезде не слышны голоса и другие звуки. На последнем этаже он постоял перед одиннадцатой квартирой, нажал кнопку звонка. В двери был глазок, он светился в полутьме, словно звездочка. Борис надвинул кепку на лоб, - если откроет сам Морозов, в полутьме он не сразу узнает гостя.

- Кто? - спросили из-за двери.

- Из РЭУ, - сказал Борис. - Водопроводчик.

Дверь распахнулась настежь. На пороге плотный мужчина в белой рубашке, брюки держат широкие бордовые помочи, - последний писк моды. Прихожая ярко освещена, большой холл с двумя креслами и круглым столиком, дальше - коридор, широкий, тоже хорошо освещенный. Откуда-то из комнат орет «Бони-Эм», женщина с высоким неприятным голосом позвала:

- Саша, ну, куда ты делся?

- Сейчас, иду, - отозвался мужчина в помочах.

Борис выхватил пистолет, держа его за ствол, молча шагнул вперед и с разворота, рукояткой ударил человека по голове, словно молотком, один раз и второй. Саша дернулся назад, удары пришлись в лоб, рукоятка рассекла кожу над бровью. Кажется, мужчина даже не почувствовал боли, не издал ни звука, молча бросился вперед. В этот момент Борис уже вошел и захлопнул за собой дверь. Он легко ушел от удара и взял противника на прием, перехватил руку, рванул ее на себя. Повернул корпус вбок, резко наклонился вперед и перебросил Сашу через спину. Падая, тот со всего маху приложился затылком к тумбочке для ботинок, тяжело рухнул на пол и потерял сознание.

- Ей, ты чего там? - крикнула женщина из комнаты.

Прямо - коридор в комнаты. На полу зеленый палас, две напольные керамические вазы с пластмассовыми экзотическими цветами, на стенах декоративные полки с безделушками. Налево закуток, ведущий в туалет и на кухню. Борис пошел по коридору, первая дверь направо закрыта, внизу полоска света. Вторая дверь налево тоже закрыта, но света не видно. Двери в третью комнату французские со вставками из матового стекла, распахнуты настежь. Здесь кончается коридор: на торцевой стене картины в раме, - обнаженная женщина лежит на берегу реки, на полу ваза с огромными пластиковыми ирисами. Музыка стала ближе, можно разобрать голоса людей.

(Продолжение следует)

Москва, 1979 - все главы

Добавляйте CСб в свои источники дзен