
Глава 9-3
(начало книги - здесь)
Команда «Академика Виноградова» собралась на судне в шесть утра, по радио обещали теплую и влажную погоду, с воды на город шел туман, матросы и мотористы сначала разбрелись по каютам, переоделись в рабочую одежду, что принесли из дома, а не в казенные лохмотья, рассовали по полкам вещи и попрятали водку. Свободные от вахты, взялись за карты или дремали в каютах, другие курили на корме, о чем-то переговаривались, поглядывали на новичков, буфетчика Кузнецова и дневального Бондаря, и, кажется, посмеивались.
Сурена на палубе не было, он ночевал на судне, и едва рассвело убирался на верхних уровнях, где каюты начальства, и на «последнем этаже», на капитанском мостике. Это, по здешним меркам, здоровое помещение, пожалуй, можно прокатиться на велосипеде или станцевать вальс. Иллюминаторы высокие, прямоугольные, и в пасмурный дождливый день много света, рулевого колеса нет, два кресла перед пультом управления, на нем экраны – больше, чем у цветного телевизора последней модели, переключатели и кнопки, зеленые, белые и красные, датчики с круглыми дисплеями.
С этой высоты палуба как на ладони, виден судовой кран, контейнеры в два яруса, стоявшие на носу, ближе к надстройке, бочки с дизельным топливом, закрепленные стальными тросами. Мелкий дождик, зарядивший с ночи, еще продолжатся, слабый ветер пытается разогнать туман, но ему это оказалось не по силам. Сурен протер приборы и панель управления влажной тряпкой, затем сухим полотенцем. Сходил в туалет, поменял воду в ведре, добавил какой-то голубой жидкости, прошелся тряпкой по полу, и без того безупречно чистому, вышел в коридор и стал пылесосить ковровые дорожки. Потом завернул в радиорубку, наскоро протер пол.
Он работал без остановки, и только к полудню управился, но тут явился Свиридов Глеб Иванович, старший помощник капитана, позвал уборщика в каюту и ласково спросил:
- Ты, у меня еще не начинал?
- Никак нет, - по-военному ответил Сурен, он оставил тележку с чистящими средствами и тряпками в коридоре, и теперь стоял возле двери, переминаясь с ноги на ногу, и думал, как бы тележка не укатилась в другой конец коридора, тогда разольются бутылки с моющими средствами. – Вашу каюту первой убрал.
- А по виду не скажешь. Грязновато.
Старпом распахнул дверцы шкафа, неторопливо снял фуражку и плащ, остался в черных брюках и синем кителе, похожем на кители морских офицеров, на плечах погончики, но не со звездочками, а со знаками должностного различия, на груди одиноко блестела медаль к 100-летию со дня рождения Ленина. Видно, награды и почетные знаки, полученные за долгую службу в госбезопасности, он хранил дома под замком.
- А теперь, друг ситный, подойди ближе. Сделай вдох и дыхни.
Сурену, как в прошлый раз, показалось, что перед глазами поплыл розовый туман, руки задрожали, кажется, теперь он был готов свернуть шею этому уроду, которому нравится издеваться над людьми. Нетвердой походкой Сурен приблизился к старпому, дыхнул ему в лицо. Тот чутко повел носом, стараясь уловить запах спиртного, ноздри трепетали, а глаза были полузакрыты, - но старпом ничего не почувствовал, отступил назад.
- Черти чем от тебя несет, - сказал он. – Сладостью какой-то. Наверное, портвейн конфетами заедал?
- Никак нет, не пил.
Свиридов был разочарован результатом проверки.
- Что ж, как говориться: исправленному верить. Но лично я тебе, - почему-то не верю. Днем ты, может, еще как-то держишься. Из последних сил. А ночью наверняка квасишь под одеялом. Потому что горбатого могила исправит, - он сделал ударение на слове «могила», произнеся его медленно с особой интонацией и по слогам. - Ладно, как говориться: не пойман, - не вор. Но когда поймаю, - пощады не жди. Вон, смотри, пыль на серванте. И на полированном столе разводы от грязной тряпки. Убрать немедленно.
Сурен уже взял себя в руки, вышел в коридор за тряпками. Следующие четверть часа, пока Свиридов ходил к капитану, он полировал сервант и стол. Старпом вернулся мрачнее тучи, разложил на письменном столе карту, включил лампу и стал водить по карте пальцем. Закончив с этим, подошел к бару, стилизованному под большой глобус, поднял крышку. Стал одну за другой доставать бутылки и смотреть их на свет, проверяя, не приложился ли к спиртному в его отсутствие новый уборщик. Кажется, все цело.
Свиридов приказал еще раз протереть стекла иллюминаторов, потому что они грязные, как в общественном сортире, даже хуже, дождался, когда команда будет выполнена, отпустил Сурена, сам сел за стол, раскрыл сегодняшнюю «Правду», еще пахнувшую типографской краской, и углубился в чтение статьи о проблемах сельского хозяйства и создания на местах так называемых «зон трезвости», то есть населенных пунктов, где не торгуют спиртным, а жителям деревень и поселков запрещено употреблять водку и вино даже у себя дома. Свиридов подумал, что зоны трезвости, - это через край, они расползаются по Союзу, как метастазы раковой опухоли, скоро до того дойдет, что даже в Питере бутылку вина с фонарями не найдешь. Но, видимо, иначе нельзя, - народ совсем спился с катушек и деградировал. Что на судне, что на суще – одна пьянь.
* * *
Оказавшись в коридоре, Сурен нос к носу столкнулся с капитаном дальнего плавания Юрием Николаевичем Кнышом, представительным дядькой лет пятидесяти с небольшим, тоже в синем кителе и с юбилейной медалькой на груди. Захотелось вытянуться в струнку, но Сурен вспомнил, что он больше не офицер Северного флота, а уборщик на гражданском судне.
Капитан был задумчив и не весел, словно старый голубь. Увидав уборщика, сдвинул фуражку на затылок, прищурился, спросил как зовут, кивнул, помолчал, поинтересовался, ходил ли раньше Сурен в загранплавание. Ответ был, что ходил в Северную Корею и Японию. Кныш усмехнулся, мол, Северная Корея не заграница, снова выдержал долгую паузу, придумывая, о чем бы еще спросить, но в голову ничего не лезло, он насупил брови, махнул рукой и проследовал дальше, к лестнице, стал подниматься на капитанский мостик.
Когда Сурен спустился в кладовку, по громкой связи объявили, - всем членам команды за исключением старшего командного состава через четверть часа собраться в столовой, с коротким напутствием выступит капитан Юрий Николаевич Кныш. Но сначала надо зайти в каюты, положить на койки рюкзаки, чемоданы и сумки с вещами, что принесли из дома, расстегнуть их. Сразу после выступления капитана пройти в каюты и находиться там неотлучно, - начнется таможенная проверка. Сурен успел заскочить к себе и переодеться в чистый свитер и брюки, положил на койку багаж: полупустой рюкзак и чемоданчик.
Он вышел на палубу и закурил, мимо него потянулись матросы и мотористы, Сурен вошел в столовую, по обеим сторонам столы на шесть едоков и скамейками, привинченные к полу. Собралось человек двадцать пять или около того, он увидел Кольцова, сидевшего за первым столом, прошел мимо, будто они не знакомы, сел за дальний столик. Появился боцман Лазарев, в длинном прорезиненном плаще и фуражке набекрень, он принялся ходить взад вперед по проходу, распространяя запах какой-то сивухи и машинного масла. Наклонившись над Суреном, спросил, видел ли он списки команды, если нет, надо посмотреть, бумажки висят у входа в столовку, может статься, уборщика забыли записать, тогда надо к старпому.
Пришлось идти назад, к стенду «Передовики социалистического соревнования». Вместо фотографий передовиков - две машинописных листка, под названием «судовые роли» - имена и фамилии членов экипажа. Сурен нашел свое имя и вернулся назад, теперь он заметил Бондаря, тот устроился за соседним столом возле иллюминатора, разложил на столе газету с кроссвордом и вписывал буквы в пустые клеточки.
Боцман исчез, но появился судовой врач Ефимов, в вытертой жилетке из кроличьего меха и черной фуражке, какой-то помятый, будто проснулся пять минут назад. Ни с кем не поздоровавшись, плюхнулся на первое свободное место и дрожащими руками стал листать журнал «Техника – молодежи». Кажется, он волновался из-за таможенной проверки, не мог справиться с волнением и от этого волновался еще сильнее. Корабельному врачу можно было сюда не приходить, остаться в своей каюте и там дождаться таможенников, но Ефимов чувствовал себя увереннее среди людей.
Напротив Сурена, сидел мужчина лет тридцати пяти, одетый в тельник и рабочую куртку. Он представился Сергеем Кудрявцевым, мотористом, сказал, что он сосед Сурена, его каюта правая по ходу. И добавил, чтобы насчет водки можно не беспокоиться, если ее найдут, кипеш поднимать не станут. Таможенники всегда торопятся, им возиться с мелочью, - только время попусту терять. Наконец в столовую спустился капитан. Он надел белую рубашку и черный галстук, и выглядел мрачно и торжественно, словно на похоронах. Обвел взглядом людей и сказал, что теперь они одна команда, успех плавания обеспечат слаженные действия, дисциплина и профессиональное мастерство команды и т.д.
Сурен не слушал, но кивал головой. Тут он почувствовал какое-то движение, назвали его имя, он поднялся. Капитал представил нового уборщика экипажу и сказал о нем несколько добрых слов. Затем поднимались другие люди, капитал коротко рассказывал о них, оказывается, на судне еще шесть человек новеньких, их перевели сюда с других судов, даже из других пароходств, капитан закруглил выступление и ушел. Боцман приказал отправляться в каюты и не выходить из них.
Сурен поднялся к себе, оставил дверь открытой и присел за столик. Через четверть часа появились два таможенника в форменных плащах и фуражках, проверку проводили быстро, видно, сегодня у них было много другой работы. Один взял паспорт моряка, полистал его, спросил, нет ли в каюте товаров, запрещенных к вывозу за границу, а также спиртных напитков. Сурен ответил, что ничего такого нет. Таможенники не позволили себе даже улыбки. Вернули паспорт, заглянули в шкаф, молча вышли в коридор, не прикоснувшись к вещам. Сурен нашел боцмана, торчавшего под дождем на палубе, спросил, есть ли работа? Боцман, уже заметно хмельной, махнул рукой, - на три часа свободен, отдыхай, а потом дел будет столько, что только успевай поворачиваться, - надо перестелить белье в каютах начальства, убраться в столовой и в кают-компании.
Пошатываясь от усталости, Сурен вернулся к себе, рухнул на койку и заснул. Он открыл глаза через два часа, слышался гул машины, судно покачивало. Он вышел из каюты, спустился на палубу и подумал, что эта посудина идет довольно быстро, узлов двадцать, а то и двадцать два. По-прежнему клубился туман, моросил холодный дождь, берега уже не было видно. Значит, все проблемы осталась там, за этим дождем и туманом, на берегу, которого отсюда не увидишь, значит, в прошлом его страхи, прежняя жизнь под чужим именем, зыбкая и опасная, способная оборваться в любой момент. Остается малость, - дойти до иностранного порта и сбежать с судна, это нетрудно будет сделать.
До свободы меньше трех суток. Первая стоянка в социалистической Германии, в порту Росток. А там уж - рукой подать, но почему-то легче не стало. Он помнил, что на том берегу осталась Лена… Сурен не вернется к ней никогда, даже если очень захочет. Но пройдет год, другой, Лена вырвется из-за железного занавеса, он поможет ей, но пока не знает, как это сделать. Сурен выбросил окурок за борт и пошел обратно.
(Продолжение здесь)
Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
//Партнер Гнездо.ру
Картина дня

Война отменяется?
Сенатор Косачев напомнил лишившимся отпуска в Турции россиянам о патриотизме

Страны G7 призвали Россию прекратить провокации у границ Украины

Российским туристам вместо Турции посулили Египет?

Власти Японии разрешили сбросить воду с "Фукусимы" в океан

Личные вещи легендарного Сергея Королева переданы в казанский музей соцбыта
Алиса Аршавина рассказала о состоянии после выписки: "Нос и скулы все больше деформируются"

Новости Adwile
//Партнер giraff.io
Наши публикации

Власти Петербурга проверят жалобу на демонстрацию обнажённых скульптур в Эрмитаже
Семь бед – один ответ

Обсерватория Казанского федерального университета претендует на ЮНЕСКО

«Дворец Чародея» на Тверской - блестящее прошлое, печальное настоящее, туманное будущее

Что изменится в законодательстве с апреля 2021 года

Как устроен музей скандального доктора Гюнтера фон Хагенса в Берлине

Интервью с маньяком: где граница разумного?

Слухи, скандалы, сплетни
Обнадеживает: Валя Карнавал не поленилась порыться в архивных записях после скандала с Долиной

Мария Максакова не вернула себе элитное помещение на Пресненской набережной, за которое судится

Кадры с танцующими в обнимку Ани Лорак и Мурата Налчаджиоглу взорвали Сеть

"Перебор, по-моему": Рита Дакота высказалась о нашумевшей встрече Долиной с Валей Карнавал

Шоубиз
Лама из шоу "Маска" "заставила" Киркорова назвать дураком не только себя

Певице Славе нравится, если внуки будут говорить ей:"Бабуля"

Наука
Открытие утраченной хеттской цивилизации доказало правоту Библии

Экс-глава Google доказал гипотезу о существовании загробной жизни теорией Эйнштейна

Глава компании Маска заявил о наличии технологий для создания настоящего парка Юрского периода

Ученые объяснили природу "радуги" на Марсе, запечатленной Perseverance

Хайтек
Данные более миллиона пользователей Clubhous оказались в свободном доступе

Роскомнадзор отрицает сбои у операторов связи из-за оборудования для "защиты Рунета"

Zoom разрешил госкомпаниям из России получать доступ к сервису напрямую

В Zoom ответили на сообщения об ограничении доступа госкомпаний из России

Туризм
Сенатор Косачев напомнил лишившимся отпуска в Турции россиянам о патриотизме

Власти России решили приостановить полеты не только в Турцию, но и в Танзанию

Российским туристам вместо Турции посулили Египет?

Россия снова ограничит авиасообщение с Турцией

Спорт
В списке самых дорогих футбольных клубов мира - смена лидера

ХК "Авангард" отреагировал на информацию о результатах анализов госпитализированного Емелина

Фигуристке Елизавете Туктамышевой в номинацию "Спорт" SuperWomen было попасть особенно трудно

Владимир Лукин сложил полномочия президента Паралимпийского комитета России

ОКР предложил использовать музыку Чайковского вместо гимна России на Олимпиаде

Ягудин не жалел эпитетов, комментируя прокат Елизаветы Туктамышевой, отобравшейся на ЧМ чудом

Вкусный раздел
Любовь и Максим Куштуевы: «Поваренная книга гурмана. 75 рассекреченных рецептов»

Ксения Леонтьева: «Не трогай! Это на Новый год!»

Мария Шелушенко: «Жить вкусно. Готовить дома, как в ресторане»

Ульяна Юрьева: «Брауни-магия. 45 чудо-брауни и десертов, которые вы еще никогда не пробовали»
