Снятие оружейного эмбарго с Ливии грозит стать «яблоком раздора» России и Запада

Маршал Халифа Хафтар. Фото из Википедии

Ливия готовится к снятию с нее оружейного эмбарго, действующего с февраля 2011 г., когда в стране началось вооруженное восстание против режима Муаммара Каддафи.

Подобная информация имеет огромный интерес для России, рассчитывающей на возобновление с Ливией военно-технического сотрудничества, что может принести многие миллиарды долларов доходов.

Сообщения о готовящейся отмене оружейного эмбарго поступили одновременно из целого ряда источников. Так, 21 августа соответствующую информацию изложил на проведенном в Триполи совещании силовиков премьер-министр правительства страны Файез эс-Сарадж. Подобное сообщение он сделал, ссылаясь на заявление руководства ООН.

Дополнительно предстоящую отмену оружейного эмбарго с Сараджем обсудили в ходе своего визита в Триполи представители руководства британского Foreign Office 22 – 23 августа текущего года.

И, наконец, в начале сентября ливийский премьер посвятил этому немало времени на встречах с представителями итальянского оборонного ведомства, что не случайно – Рим является одним из главных его союзников.

Что же касается встречи силовиков в Триполи, то в ходе нее Сарадж указал, что получил от главы ООН следующее сообщение: «снятие запрета на покупку и ввоз оружия в Ливию произойдет в очень скором времени. Это позволит ее армии выполнять свою работу по налаживанию безопасности в стране», и, что вызывает особый интерес, «за ее границами».

Согласно заявлению Сараджа, делается это в рамках «попыток объединения ливийских суверенных институтов, особенно военного. Мы не должны забывать, что Ливийская армия с момента своего образования в 1952 году создавалась как единая структура, и только в таком виде она будет по-прежнему лояльна по отношению к Ливии как единому государству. Она будет оставаться автономной и все конфликтующие стороны договорились об этом».

Он также заявил, что снятие запрета в отношении Ливии относительно покупки оружия всегда было приоритетным направлением в его списке тем для обсуждения «с дружественными странами».

Не случайно и то, что на встрече в Триполи Сарадж дополнительно обсудил с силовыми руководителями «вопросы строительства и функционирования военного института», а также заключения и реализации соглашений, заключенных «с дружественными странами, направленные на повышение боеспособности вооруженных сил Ливии и укрепления ее обороны».

По имеющейся информации, на этом мероприятии присутствовали не только военные, включая заместителя Министра обороны триполитанского правительства, начальник штаба сил, подчиняющихся Триполи, начальник службы безопасности и командующий президентской гвардией и другие, более мелкие начальники, но и, по данным ливийских источников, представители ряда международных организаций, включая ООН, которые своим присутствием они фактически выступили гарантами точности передаваемой Сараджем информации.

Следует заметить, что на встрече отсутствовали представители других ведущих военных сил страны – Мисураты и маршала Халифы Хафтара, что порождает резонные вопросы относительно того, кому именно по снятии оружейного эмбарго пойдут деньги и каким образом последние будут участвовать в разделении этих средств.

Можно предположить, что, если их устранят от участия в таких контрактах, они расценят эти действия как «враждебные Ливии» со всеми вытекающими последствиями, включая возобновление боевых действий со срывом мирного урегулирования.

Не случайно, что буквально на следующий день, 22 августа, в Мисурате состоялось куда более представительное собрание из 80 «ливийских офицеров», среди которых отметились не только выходцы из этого города, но и из западных и южных областей страны, которые призвали триполитанского премьер-министра «и международные организации» выполнять свои обещания по реализации политического соглашения в Ливии, в том числе по организации «и объединению вооруженных сил», потребовав одновременно срочно назначить начальника штаба единой ливийской армии. (Представители Мисураты настаивают на том, что им должен стать именно их «эмиссар»).

Одновременно они выступили резко против какого бы то ни было включения в подобное соглашение «отставного генерала Халифу Хафтара как военного преступника».

При этом члены совещания в Мисурате заявили: «Мы считаем, что некоторые региональные силы, как внешние, так и внутриливийские, препятствуют формированию независимой военной структуры в Ливии», выразив «обеспокоенность относительно контроля ополченцев, не желающих строить единую армию, над некоторыми городами».

При этом, согласно Мохаммеду Ганиди, официальному организатору сбора полевых командиров, «это мероприятие будет продолжаться до тех пор, пока не будет придумана и внедрена реальная инициатива, ведущая к актуализации единой Ливийской армии». (И, соответственно, к участию в дележе доходов от оружейных контрактов представителей Мисураты).

Пока же этому, согласно общему мнению собравшихся, мешает политическая раздробленность на фоне «привязанностей различных сторон конфликта к различным внешним силам и вмешательство последних, реально направленное против единой Ливийской армии» без конкретного указания виновников подобного положения.

При этом ранее среди них западные, алжирские и ливийские источники все чаще называли Россию, делающую ставку в этой стране на Хафтара. Следует в этой связи обратить внимание на другой материал «Сути событий», в котором напрямую затрагивалась тема связей этого маршала и Москвы, и в том числе перспективы развития между ними военно-технического сотрудничества, причем указывалось, что без официального снятия оружейного эмбарго это практически невозможно.

Между тем, с момента написания этого материала прошло полгода, за которые Хафтар заметно упрочил свою власть, установив свою власть над большей частью юга страны – Феззана и захватив главный город востока Ливии – Бенгази, что резко повысило его ставки в борьбе за власть.

Важно заметить, что после заявлений Сараджа о скором снятии с Ливии оружейных санкций представители Мисураты призвали президентский Совет в Триполи на практике осуществить свои «обязательства относительно создания армии», фактически демонстрируя ему же, что без них ему не удастся этого сделать.

Что же касается допущенной оговорки о «военном преступнике Хафтаре», то тут следует отметить, что определенные силы действительно активно пытаются сделать маршала обвиняемым в совершении военных преступлений, что должно автоматически убрать его не только из числа претендентов на деление средств от военных контрактов, но и вообще с политической арены страны.

Что, в свою очередь, должно исключить притязания некоторых иностранных государств, в первую очередь России, на участие в получении контрактов по восстановлению Ливии.

В частности, Москву даже больше интересует не возобновление контракта на строительство железной дороги Сирт-Бенгази стоимостью 2.2 млрд долларов, а перспективные оружейные сделки, по которым она предполагает заработать в разы больше.

Между тем, у нее могут возникнуть на этом направлении сложности. Так, 20 августа Международный уголовный суд (МУС) выдал санкцию на арест скандально известного командира хафтаровского ополчения Saiqa, Махмуда Верфалли, близкого соратника маршала Халифы Хафтара, за военные преступления, якобы совершенные им в районе Бенгази во время июньского штурма города и «убийства сотен человек».

Примечательно, что сам полевой командир фактически признал участие в приписываемых ему деяниях, заявив в видеообращении, что «расстреливать на месте террористов, не беря их в плен, приказал сам маршал Хафтар».

Соответственно, в этот же день в МУС поступило соответствующее обращение относительно преследования самого Хафтара.

Разумеется, как показывает практика северосуданского президента Омара аль Башира, выдачи которого МУС требует почти 10 лет, запуск юридического преследования не означает конца карьеры для политика в арабской стране, тем более имеющего военный статус.

Однако это может затруднить взаимодействие с ним ряда иностранных государств, тем более, что Хафтар не обладает официальным политическим статусом, позволяющим ему напрямую работать с иностранным государствами от имени представляемой им страны.

Между тем, в августе текущего года в Ливии произошли события, свидетельствующие в пользу необходимости скорейшего создания единых вооруженных сил, способных эффективно бороться против джихадистов.

Это похищение 13 августа бывшего премьер-министра страны Али Зейдана, освобожденного девятью днями спустя, и резкая активизация сил запрещенного в России «Исламского государства» (ИГ).

Примечательно, что первого, оставившего премьерскую должность в марте 2014 года, похитили в самом Триполи, пригласив его для дачи показаний относительно участия в коррупционных преступлениях и неразрешенных прокурором страны отъездов за пределы Ливии.

Во втором случае на юге страны 21 августа был разгромлен отряд сил Хафтара, в результате чего погибло как минимум 19 его военных.

Все это свидетельствует о сохранении нестабильности в Ливии на ближайшую перспективу, чему действительно способствуют определенные внешнеполитические силы, включая некоторые западные страны, например, Италию, а также Алжир, делающие ставку на Сараджа.

Впрочем, попытки поставить Хафтара вне закона он может расценить как сигнал к началу решительного наступления против своих оппонентов.

Тем более, что Москва, если возникнет ситуация, когда перспективы получения ее контрактов через Хафтара будут поставлены под угрозу, станет предпринимать свои контрдействия. Более того – вероятность подталкивания с ее стороны маршала к подобным действиям усиливается опасениями, что ее «снова пытаются вытеснить из Ливии».

В этом случае перспективы заключения продолжительного мирного соглашения в стране и ее объединения могут быть отложены на неопределенную перспективу.

И то, что Триполитанское правительство до сих пор не смогло договориться по вопросу противодействия Хафтару с Мисуратой, напрямую способствует росту мощи маршала, мечтающего о получении полноты власти над Ливией.