Умер мой заокеанский друг – основатель и исполнительный председатель совета Abernathy MacGregor Group Джеймс Логан Абернати. Ему было 77 лет. Созданная им в Нью-Йорке в 1984 году компания стала одной из самых уважаемых в США корпораций финансовых коммуникаций, своеобразным «бутиком» в области корпоративного управления в кризисных ситуациях.

С Джимом я познакомился в 1988 году, когда работал над статьёй для журнала «Эхо планеты» на извечную для России тему «Алкоголизм: возможна ли победа?» Мой компаньон по вечернему бокалу «красного вина» Эд Максуини III привёл меня на 501 Мэдисон авеню в офис к своему однокурснику по университету Брауна и представил: «Джим знает про американских алкоголиков всё, потому что является директором Фонда Карона, который создал центры лечения наркомании и алкоголизма во многих городах США и управляет ими». Джим не только с энтузиазмом познакомил меня с руководителями старейшей в стране общественной организации Национального совета по алкоголизму, но и отправился в Москву для переговоров о сотрудничестве с советскими борцами за трезвость народа.

Его рассказ о встрече с советскими коллегами в ресторане гостиницы «Националь» меня сначала смутил, а затем, когда я вспомнил знаменитый рассказ Марка Твена «Сиамские близнецы», развеселил. Герой этого короткого произведения по имени Чанг принадлежал к обществу рьяных сторонников трезвенности, но его брат Энг был безнадёжным пьяницей. Когда Чанг шествовал во главе огромной процессии трезвенников, Энг был «под мухой», и в результате они оба были «отвратительно и безнадежно» пьяны. «Но так или иначе, – писал великий американский писатель, – моральные принципы Чанга остались непоколебленными, совесть его была чиста, и по справедливости нельзя было не признать, что пьян он не морально, а только физически». Так и главный нарколог СССР, заканчивая вторую бутылку водки, в десятый раз требовал от американцев раскрыть секрет, как «заставить народ не пить».

«Когда же я объяснял, – вспоминал Абернати, – что принуждать кого-либо бесполезно, что лечение эффективно только в случае, если больной полностью осознаёт всю серьёзность своей болезни и искренне хочет от неё избавиться, что следует сфокусировать усилия на убеждении людей в пагубности этой привычки, мне говорили, что я лукавлю и не хочу выдавать секреты». Но несмотря на это, в 1989 году Джим основал под эгидой Фонда Карона первый «западный» центр лечения алкоголизма и наркомании в Москве. До последнего он оставался председателем Национального совета по алкоголизму и наркозависимости.

В самом начале 90-х годов из-за нараставших экономических и финансовых проблем СССР ТАСС был вынужден совершать переводы денежных средств своим корреспондентам в странах Африки и Латинской Америки через нью-йоркское отделение, которое я тогда возглавлял. Обслуживавший ТАСС банк JP Morgan на протяжении двух недель не мог добиться почти $3 млн. от Bank of New York (BoNY), куда из Москвы были переведены денежные средства. Тогда я вынужден был напрямую обратиться к вице-президенту BoNY по вопросам Восточной Европы Наталье Гурфинкель, эмигрировавшей в США из Ленинграда в 1979 году, с просьбой найти перевод. Она совсем не в деликатной форме объяснила, что в моей «стране бардак», и посоветовала мне самому разбираться со «своим Центральным банком». И тут на помощь пришёл Джим Абернати, оперативно организовавший встречу с президентом Bank of New York. Деньги в тот же день «нашлись» и были переведены на счёт, причем даже с соответствующими процентами. В 1999 году Наталья Гурфинкель была уволена из банка после того, как стала фигуранткой громкого скандала, связанного с обвинениями в отмывании через Bank of New York $10 млрд., незаконно добытых российским бизнесом в стране, где царил «бардак».

Через несколько лет Джим лично столкнулся с мужем Натальи Гурфинкель – Константином Кагаловским, первым заместителем председателя правления банка МЕНАТЕП. В начале 1990-х гг., когда российское правительство возглавлял Егор Гайдар, Кагаловский являлся представителем России в МВФ. Кагаловский попросил подготовить программу продвижения услуг банка и «Юкоса» на американском рынке и захотел обсудить её перед подписанием контракта. Во время презентации этой программы объёмом в $2,5 млн. он попросил продолжить её на следующий день, поскольку неожиданно возникли «очень важные дела». Но так и не появился. Зато через несколько недель в американских СМИ появились в несколько переработанном виде рекламные материалы информационной кампании в соответствии с разработанной Abernathy MacGregor Group стратегией.

«Знаешь, почему я ему поверил? – спросил Джим у меня, увидев первое рекламное объявление в «Уолл-стрит джорнал». – Потому что у него были такие же подтяжки с красными петухами Trafalgar®, как у тебя!» А после встречи с владельцем «Русского стандарта» Рустамом Тарико, который сообщил, садясь за стол переговоров, что ни у кого в России нет столько «Майбахов», сколько у него, Джим сказал, что явно не дорос до уровня «российского бизнеса». У него в гараже был раритетный «Мерседес» выпуска 1956 года и «Трабант» из ГДР, запрещённый к ввозу на территорию США, поскольку представлял серьёзную опасность для безопасности движения по 22 параметрам.

Джим больше не интересовался российским рынком. Когда находился командировке в Европе, иногда прилетал повидаться и поужинать со мной. Он гордился дружбой со мной, а я – с ним. И вот пришло печальное известие. Я больше не получу СМС «Kak dela, tovaristch?» Как жаль! Но такова жизнь…

Игорь Макурин