(Продолжение. Начало здесь)

Глава 21

Первую половину дня Алексей Разин, как обычно, пытался отвязаться от наружного наблюдения. Он спускался в метро, поднимался наверх, стоял в очереди за мясными консервами, ездил на автобусе и снова спускался в метро, чтобы в час дня оказаться в районе Арбата, где два дня назад оставил свою машину. Он сел за руль и отправился на Цветной бульвар. Неподалеку от цирка нашел удобный двор, вылез и отправился на прогулку.

Побродив по улицам, зашел в кафе, постоял возле прилавка с готовыми блюдами, запоздало вспомнив, что сегодня четверг, рыбный день, когда в московском общепите ничего мясного не готовят. Поэтому и посетителей немного. Он поставил на поднос тарелку с жареным минтаем и картофельным пюре, стакан яблочного сока и занял столик в углу, сев лицом к двери. До встречи оставалось десять минут.

Сегодня предстояло познакомиться с Войтехом Вишневским, который должен будет выполнять его поручения и поддерживать связь со Стивеном Платтом. В час тридцать в кафе вошел мужчина лет тридцати в коротком сером пальто. Высокий лоб с ранними залысинами, русые волосы ежиком, плотно сжатые губы. Парень с первого же взгляда определил человека, который его ждал. Выбрал какое-то блюдо, поставил на поднос и пробил в кассе чек. Он подошел к столику, спросил, свободно ли место.

Разин допил сок и сказал:

- Как закончите, выходите на улицу и налево, по этой стороне. Второй поворот во двор. Я буду в бежевой «волге».

Платт говорил, что уже давал этому парню ответственные поручения, на него можно положиться. Конечно, будь в запасе побольше времени и возможностей, Войтеха хорошо бы проверить, но времени слишком мало. Кроме того, нельзя во всем сомневаться, всех подозревать, - иначе с ума сойдешь.

Разин сидел в машине и видел, как через арку во двор вошел Войтех. Он сел на заднее сидение за водителем и, достав из кармана кепку, надел ее.

- Здравствуйте, Алексей Павлович, - сказал он.

- Привет, Войтех, - отозвался Разин. - Рад вас видеть. Давайте немного покатаемся, чтобы не стоять на месте. И поболтаем заодно.

Войтех Вишневский родился в Москве, по матери поляк. Имеет польское гражданство, в Москве ходил в школу, окончил институт связи, получил специальность радиоинженера, последние восемь лет работает в польском торгпредстве, ведает там телефонной и телеграфной связью с Варшавой. Женат на русской женщине, имеет ребенка шести лет. Живет в кооперативной квартире в районе Сокола. Два-три раза в год бывает за границей, у него открытая виза в Польшу.

Разин выехал из двора на улицу.

- Ну что, вы готовы поработать? - спросил он.

- Называйте меня на «ты», мне так привычнее, - ответил Войтех. - Да, я готов. Правда, немного волновался перед встречей. Не мог ночью заснуть. Но не беда… Неделю назад я отправил жену и ребенка к матери в Варшаву. Это поможет мне. Ну, хотя бы за них не буду волноваться.

- Ты правильно сделал, что отправил семью к маме.

- По поводу связи вот что. Я повторю то, что вы уже знаете. А вы проверяйте. На всякий случай, чтобы не было нестыковок. Итак, все срочные сообщения я могу передавать в Варшаву по телефону. Ну, спустя примерно шесть-десять часов после того, как получу их. Из Варшавы в течении двух-трех часов все передадут нашему общему знакомому. Шифрованные сообщения записывайте на бумаге. Для этого пользуйтесь двумя почтовыми ящиками, которые вам известны. Звоните по телефону, предупреждайте меня о том, из какого ящика забирать сообщение. И как вы отправили письмо. Сами бросили в ящик или по почте.

- А если срочно?

- Если шифровка срочная, звоните. Скажите пару слов и положите трубку. Через два часа после звонка встречаемся в ГУМе на первом этаже на первой линии. Если я не пришел, значит, встреча откладывается на час. Если я снова не пришел, приходите еще через час. Мой телефон надежный. Если он будет занят, пользуйтесь резервным номером. Я ничего не перепутал?

- Все правильно, - кивнул Разин. - А если у меня какой-то разговор или поручение, тогда встречаться в том же кафе, где сегодня. Я позвоню, скажу про кафе. Вы будете на месте через два часа.

- Наш друг просил передать вам кое-что, - Войтех вытащил из внутреннего кармана два плотных конверта из толстой бумаги и положил их на переднее пассажирское сидение. - Тут пятнадцать тысяч рублями и две тысячи долларов. Он сказал, если еще понадобятся, сообщите, он передаст. И еще: если что-то нужно, обращайтесь. Я могу достать машину, могу снять квартиру.

- Начинай искать. Еще парочка съемных квартир не помешает. Составь короткий список адресов. В расходах не стесняйся. Плати без торга.

- Все, информации больше нет, - улыбнулся Войтех. - Высадите меня после дальнего перекрестка. Я на автобусе отсюда до работы доберусь.

- Что ж, сообщение для нашего друга я напишу сегодня, через два дня можешь забрать письмо из первого почтового ящика. Ничего срочного. Передавай обычным способом.

Разин остановил машину через сто метров, проводил взглядом Войтеха, спешащего к остановке, и подумал, что еще одна машина не помешает, но замыкать много заданий на одном человеке нельзя. Войтех обеспечивает связь, это уже очень много.

* * *

В письме, которое Разин бросил в ящик, он сообщал Платту, что встреча с хранителем архива состоялась. Гриценко требует за бумаги двадцать тысяч долларов. Он утверждает, что, как и раньше, работает в Министерстве внешней торговли, но временно отстранен от заграничных командировок из-за развода с женой. В ближайшее время зарубежные командировки якобы возобновятся. Однако, как удалось выяснить, из Внешторга Гриценко был уволен около года назад за растрату, уже не первую. Его запросто могли под суд отдать, но не стали раздувать скандал.

Брак Гриценко не расторгал, но проживает отдельно от супруги. Сейчас он числится консультантом при комиссионном магазине, где торгуют антиквариатом. Занимается скупкой и перепродажей икон и других церковных ценностей. Вероятно, как и большинство торговцев черного рынка, находится в разработке КГБ.

Что касается эксперта по иконам Нины Карповой. Так и есть: она скончалась от онкологического заболевания. Последнее время проживала в Серпухове. Переехала туда, чтобы ухаживать за внуком. Разин побывал в Серпухове и, назвавшись бывшим сослуживцем Карповой, встретился с ее сыном Ильей, который заведует крупным продовольственным складом. Карпов сказал, что мать вела какие-то записи в толстых тетрадях и на отдельных карточках, вроде библиотечных. Однако, где находятся записи, остались они целы или пропали, не знает. Сын, возможно, просто не хотел откровенничать с чужим человеком.

Возможности снова встретиться с сыном Карповой у Разина пока что нет.

* * *

На следующее утро Алексей Разин, уже одетый, сидел на кухне, допивая чай, и думал, куда бы отправиться с фирменной коробкой, хранившей в себе большой и красивый магнитофон «Панасоник», чтобы выручить за него, желательно сегодня же, не меньше пяти с половиной сотен. Расходов прибавилось, деньги теперь были нужны постоянно, а рублевая зарплата, без валютной добавки, которую начисляли в заграничных командировках, уходила, как вода сквозь пальцы. И вот пора снова ехать в комиссионный в сопровождении оперативников, никуда от них не денешься.

Разин поднялся их-за стола, подхватил коробку. Внизу у подъезда томилась, словно именно его ждала, общественница Варвара Степановна и ее новая подруга, женщина неопределенных лет в красном плаще, вселившаяся недавно в квартиру на верхнем этаже. Погода была пасмурная, но женщины вылезли чуть свет и, как заведено, будут стоять еще долго. Он поздоровался, открыл машину, поставил на заднее сидение коробку.

- Что-то вы сегодня рано, - сказала Варвара Ивановна. - Далеко собрались?

Разин принял подачу:

- По делам, конечно же.

Женщины весело переглянулись.

- Я думала, вы в гости с утра пораньше, - Варвара понимала юмор, и сама шутить умела. - Ну, значит, ошиблась. А то хотела вам выговор сделать.

- Да вы уж прошлый раз делали выговор.

Не дожидаясь новых вопросов, он сел в машину и уехал. Следом увязались две машины с оперативниками, сегодня они составят донесение, что Разин толкался в комиссионках и снова что-то продавал.

Комиссионных магазинов, где принимали импортную аудиоаппаратуру, по пальцем сосчитать, самый большой на Площади Восстания, рядом с американским посольством, но там слишком много товара, приемщики вертят носом и занижают цену. А лучшая аппаратура с хорошей скидной уходит своим людям.

Есть и другие комиссионки, поменьше, победнее. Но там свои фокусы. Товар, может быть, и попадет в торговый зал, его поставят на дальнюю полку в самый темный угол, вдалеке от любопытных взглядов. Магнитофон простоит некоторое время, дня два-три, а потом исчезнет. Без ведома Разина с «Панасоника» сбросят полцены, перепродадут местным спекулянтам, а бывшему владельцу насчитают от силы рублей триста пятьдесят, и с них еще выдерут комиссионный сбор.

Разин решил ехать на Площадь Восстания. Если повезет, он договорится с оценщиком-товароведом, сбросит цену и получит наличные. Перекупщики вокруг комиссионки стоят пачками, но самому связываться с ними рискованно, можно попасть под милицейскую облаву. Тогда придется провести весь день в отделении и лишиться «Панасоника». Милиционеры отправят телегу на работу: гражданин Разин спекулировал импортной техникой с целью незаконного обогащения, просим разобраться и дать ответ.

Нет, до собрания и выговора по партийной линии, конечно, не допустят. Собственно, в конторе мало кто знает Разина в лицо, да и сама идея проработать на собрании человека, задействованного в секретных операциях за границей, кажется нелепой. Но оставить без внимания милицейскую бумагу тоже не нельзя, - перед законом все равны. Поэтому на словах, как бы по-дружески, ему укажут, что и как, сделают запись в личном деле, подшив туда милицейский протокол.

Но и это еще не конец. В отделение милиции по месту жительства придет другая телега, его вызовут на собеседование, и на простых примерах объяснят, что такое хорошо, и что такое плохо. Придется заплатить штраф. На первый раз – это все.

* * *

Он остановил машину в ста метрах от магазина, ближе места не было. Вытащил коробку и сразу попал на прицел нескольким гражданам, которые выбрали серенький денек, чтобы скоротать время, гуляя вокруг комиссионки. Навстречу заспешил один из перекупщиков, ухватил за рукав, побежал рядом, спросил, в каком состоянии техника и можно ли на нее взглянуть. Этот вопрос, пока он вошел в магазин и добрался до приемки, ему задали еще раз двадцать.

Очередь оказалась маленькой, всего три человека. Приемщик-товаровед «Панасоник» осматривал медленно, с любовью и знанием дела. Модель не самая новая, но ходовая, приличный звук, система шумоподавления и еще много чего.

- Себе не возьму, но могу поставить пять сотен, - сказал приемщик, закончив осмотр. - Минус комиссионные. Сейчас много привозят из Европы. У нас все полки забиты. Пройдите в зал. И сами убедитесь.

- Слушайте, в торговом зале чиненная аппаратура. Не поймешь, чья. А я приношу в коробке, с чеком. Давай так: мне на руки пятьсот пятьдесят без квитанций. И по рукам.

После небольшого торга приемщик поднял цену на четвертной, но дальше уперся. Разин забрал коробку, хорошо зная, что будет дальше. Снова набросятся жучки, которых здесь целое стадо. Что ж, придется рискнуть. Не тащиться же с этой коробкой на Арбат.

Магнитофон достался дядьке лет сорока пяти, этакой серой личности в потертом пальтеце и кепке. Встретишь такого и не догадаешься, какие деньги он прячет за пазухой. Проверяли магнитофон в машине перекупщика, поторговались, Разин получил шестьсот двадцать пять рублей и остался доволен.

(продолжение здесь)

Больше новостей и ближе к сути? Заходите на ленту в Телеграм!

Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ.