(Продолжение. Начало книги - здесь)

В Московском обкоме партии сектор печати занимал всего одну комнату с окном, выходящим во внутренний двор. Здесь тесно стояли три стола, пара унылых шкафов с внутренними шторками, на подоконнике - полупустая банка с остывшим крепким чаем. За столом перед Борисом сидел Сергей Сергеевич Круглов - заведующий сектором, аккуратно подстриженный и гладко побритый дядька лет пятидесяти. В коричневом костюме, галстуке в бордово-синюю полоску и желтой рубашке он выглядел моложе своих лет, но дело портили голубые глаза, сонные и мутные, отечность лица и нездоровый, - неровными пятнами, - румянец на щеках и шее.

На кончике носа сидели очки в темной оправе, но на окружающих людей Круглов смотрел поверх стекол. Так что, непонятно, зачем он вообще носит очки, для солидности что ли… В кабинете пахло хлоркой и крепким одеколоном «Резеда». Круглов смотрел в анкету, вчитываясь в строки, будто видел эту бумагу первый раз, - держал паузу и шумно дышал. Иногда он что-то говорил, прибавляя любимую присказку - «со всеми вытекающими».

- Нам нужен молодой парень, - сказал он. - У тебя хорошие организаторские способности и писать умеешь. Постоянно в газетах выступаешь. Ну, пишешь о стройотрядах и жилищных кооперативах для молодежи. Стилист, знаток языка. Со всеми вытекающими… А нам нужен человек, который запросто сможет составить, скажем, выступление первому и второму секретарю обкома партии. Ты ведь писал выступления за первых лиц ЦК ВЛКСМ?

- Занимался такой работой, - кивнул Борис.

- Требования здесь высокие, но… Перспективы - будь здоров, со всеми вытекающими. Только между нами: если твою кандидатуру утвердят, будешь иметь ставку на восемьдесят рублей выше, чем у тебя сейчас. Плюс премию в размере оклада. Плюс санаторий. Куда хочешь: Крым, Сочи, Прибалтика… Путевка стоит копейки. Плюс можешь отдыхать семьей, каждые выходные, в Подмосковье. У нас лучшие дома отдыха, какие только есть в стране. Плюс краткосрочные командировки за границу, в социалистические страны. Продуктовые заказы - каждую неделю. Но главное - от нас уходят только на повышение, в ЦК КПСС. Как тебе известно, обком партии и Центральный комитет находятся в одном доме. Поработаешь инструктором обкома, всего пару лет. И переедешь на другой этаж. На другой уровень…

Он поднял голову и внимательно посмотрел на потолок, показывая взглядом, куда именно переедет Борис. Выдержал новую паузу, с чувством подышал и добавил, что сам, лично, напишет рекомендацию в отдел пропаганды и агитации ЦК КПСС, точнее на имя товарища Суслова. Ну, если у Бориса все будет хорошо по работе. Он встал, взял с подоконника банку чая и налил себе в стакан, не предложив Борису. Долго размешивал ложечкой кусковой сахар, хмурился, о чем-то думал, наконец, спросил:

- Ну, что скажешь?

- Спасибо за доверие. Приложу все силы…

Хотелось сказать другие слова, резкие и злые. Сказать, что торчать тут, в тишине этого убогого кабинета, под портретом Брежнева, целыми днями пить чай и ковырять в носу, изредка изображая перед начальством деятельную активность, - Борису противно, так тошно, что словами не передать. Одна мысль о том, как он сидит и сочиняет выступление какому-нибудь второму секретарю обкома или другому партийному прыщу, выводит на чистом листе бумаги слова и гладенькие фразы про любовь к партии, высокую производительность труда и готовность работать еще лучше, еще эффективнее, - одна эта мысль повергает в уныние и смертную тоску, от которой даже водка не спасет, - только пуля в висок. И растрачивать молодые годы в этом клоповнике, за письменным столом, - это наказание, хуже которого нельзя придумать.

Но и отказаться невозможно, - перевод комсомольского работника в обком партии, - это очередная ступень карьеры, таковы правила игры: если предлагают шагнуть выше,- отказаться нельзя. Иначе тот же Круглов посмотрит на тебя как на зачумленного, иначе твоя карьера кончится плохо. Вместо Старой площади отправят на периферию, куда-нибудь очень далеко, за Урал, в холодный сибирский город, где девять месяцев зима, а остальное - лето…

На краю стола лежала книжица Леонида Ильича Брежнева «Малая земля» в красном переплете с золотым тиснением. Круглов перехватил взгляд посетителя, внимательно посмотрел на Бориса поверх своих бесполезных очков и спросил, строго и одновременно как-то по-доброму, по-отцовски:

- Надеюсь, читал?

Борис молча кивнул, он хотел сказать, что лично знает реального, настоящего автора этой книжки, того, кто «Малую землю» за Брежнева написал. Автор - хороший журналист, - это если судить по его деловым качествам, а по жизни, по судьбе, - сволочь последняя. Потому что только сволочь сможет так вот публично позориться, пачкать свое имя. Борис промолчал, но Круглов продолжал на него смотреть, ожидая какого-то ответа.

- Читал, конечно.

- Я дважды перечитывал, - Круглов задрал голову и посмотрел на портрет Леонида Ильича с холопской робостью, как пес смотрит на хозяина, вспоминая его тяжелую руку. - Поверишь, плакал? Неделю под впечатлением ходил. Даже месяц. Сильная вещь. Фронтовая правда.

Круглов врал легко и как-то убедительно, чувствовался профессионал. Борис поддакнул.

- Биография у тебя хорошая, - Круглов шумно отхлебнул из стакана. - Служил в армии, отличник боевой и политической подготовки. Комсорг роты. Со всеми вытекающими… Демобилизовался. Учился на подготовительном отделении историко-архивного института. Где познакомился со своей нынешней супругой… Однако решил изменить жизнь, бросил институт. Пошел в высшую школу милиции. Учился и работал оперативником в уголовном розыске. Выдвинут на комсомольскую работу. Сотрудник ЦК ВЛКСМ… Но вот вопрос: как же ты, отслужив в армии, так и не вступил в коммунистическую партию? Каждый сознательный молодой человек, каждый комсомолец должен поставить главной целью стать партийцем. А ты… Почему не вступал?

Сказать правду нельзя. Всю жизнь Борис шарахался от этой партии, как черт от ладана, всю жизнь считал, думал: чтобы стать хорошим сыщиком, сотрудником уголовного розыска, партия не нужна. Там держат не за партбилет, а за способность работать, находить преступников, а не хлопать в ладоши на партсобрании. Борис наперед знал, - обязательно спросят про партию, - и ответил как по писанному, с искренней прямотой.

- Да, в армии была возможность вступить в партию… Там это легко. Но я еще слишком молод был, сам толком не понимал, что мне нужно. Да, не понимал. Виноват. Позже осознал ошибку. Но исправиться было трудно. На работе очередь в партию. Сейчас я читаю лекции о международном положении, работаю в комиссии по борьбе с подростковой преступностью. В партийной организации отметили, что я веду большую общественную работу. И выдвинули меня кандидатом в члены партии. Через два месяца - партийное собрание. Кончается мой кандидатский стаж. Будут решать, достоин ли я стать членом партии. Вот так…

- Что ж, кандидат в члены партии - это уже кое-что. Отец у тебя фронтовик?

- Да, в составе Первого белорусского фронта воевал на Украине, под Харьковом. Дважды ранен, контужен. Инвалид войны. Награжден орденом Красной звезды и медалью «За отвагу».

- Хорошо… Но вот вопрос, - Круглов глянул на собеседника с веселым лукавым прищуром. - По анкетам ты русский. Но имя еврейское - Борис. Строго между нами: в твою родню какой-нибудь Абрамчик не затесался? Случайно, со всеми вытекающими?

- Евреев в роду нет. Мама в молодости находилась под влиянием своей родственницы, женщины темной, верившей в бога. А я родился в середине октября, на Бориса по церковному календарю. Поэтому и назвали Борисом.

Круглов в два глотка, - словно водку, - прикончил стакан чая, и весело посмотрел на Бориса.

- Хорошо, давай так. Через три месяца, как только вступаешь в партию, я сразу направляю бумаги в твой отдел кадров. И забираем тебя к себе. Засиделся ты в комсомольцах. Пора выходить на широкую партийную дорогу. Со всеми вытекающими. По рукам?

Круглов поднялся и протянул для пожатия широкую как лопата ладонь.

(Продолжение - Глава 25)

Москва, 1979 - все главы

Больше новостей и ближе к сути? Заходите на ленту в Телеграм!

Добавляйте CСб в свои источники ЯНДЕКС.НОВОСТИ.