фото автора

За долгой холодной зимой, когда ничего не остается, как у теплой печи сочинять сказку про хранителя дома Шишка и острой стамеской вырезать деревянные кружева для мансарды, на которой так уютно пить чай звездным летним вечером, обязательно приходит весна.

Весна – время непростое: вместе с первоцветами, лесовиками-мараморочками да Шишками-домовыми из-под снега появляются жертвы времени, морозов, сырости и человеческого беспамятства.

Лесовики да мараморочки лед с реки разгоняют, родники чистят, над подснежниками-ландышами колдуют… Шишкам гораздо труднее – вон, смотри, очередная деревенька брошенная совсем среди бурьяна потерялась – бревна сгнили, избы обвалились, тропинки заросли… куда домовенку деваться? Одному-то не справиться.

Но вон, гляди, там, вдалеке, на берегу Волги огни в окнах горят и в их свете на крыльце деревянные кружева золотом переливаются, ждут своего дома.

…Дом начал умирать давно – когда дети хозяйские в город подались. Думали, на учебу, да так и остались навсегда. А старики-то старели, корову продали – куда столько молока на двоих-то, гусей раздали – где за ними угнаться… Хоздвор-то опустел, одни мыши остались, захворал от сырости, покосился, дом за собой потянул, печку поломал. А тут старик помер, дети старуху в город забрали… Заскучала изба без тепла человеческого, завалилась, того и гляди – упадет: домовенку-то одному не справится – силенок без людей не хватает – маленький, сказочный.

И упала бы, сгинула бы в бурьяне изба – а таких-то не счесть, если бы деревня не жила еще, не жили бы в ней люди добрые, рукастые да мастеровитые мечтатели, которым кружева деревянные так нравятся, что делают они их сами, да по избам развешивают.

учма

Падает изба на глазах – смотреть жалко, сердце кровью обливается, спасать надо. А как спасешь-то? Эвон как дом перекосило – нижние венцы сгнили, печка треснула, крыша сгнила…

Но стропила стоят – не налюбуешься – сосновые, звонкие, надежные. Бревна, что повыше – стропилам под стать – ровные, крепкие, кирпичи печные – прокаленные, хлебом да щами пахнущие… Жаль – пропадут. Сколько лет людям служили – согревали, кормили, защищали, добру да заботе учили…

учма

Не даром время тратили: пришел Мастер, тот самый, что зимой кружева вырезал, да сказки, рассказанные ставнями, да половицами, слушал.

Первым делом печку треснувшую разобрал - она тяжелая, старому дому ее не удержать, - кирпичи сложил – на новую печку пойдут.

Потом хоздвор разбирать стал. Вон, сколько ценного-здорового нашел: бревна, доски; таз столетний, а как новенький – только отмыть – и можно хоть посуду мыть, хоть белье замачивать; замок – смазать керосином – и можно курятник от лисы запирать; а вон совочек детский – ему точно работа найдется – малыши на майские в гости к бабушкам приехали.

учма

Вот ведь чудо: как хоздвора не стало – изба выпрямилась, засияла окошками с белыми занавесками-ресничками, улыбнулась – заходи-оставайся, будешь жить-поживать, глядишь, печку сложишь, да зимовать останешься, чтобы сказки половиц у комелька слушать, да деревянные кружева стамеской вышивать, или нитяные плести – для окошек, или одеяло из лоскутков шить – вон сколько их осталось от прежних хозяев, или скатерть вышивать, чтоб на стол постелить, самовар завести, да гостей назвать на варенье вишневое.

Вот как на этой мансарде уже ожившей молитвами Шишка, да руками Мастера древней избы.

учма