Без гламура. Тортик из холодильника И не кривитесь, пожалуйста. Я сама ненавижу, когда: «Васенька, вымой ручки, вытри полотенчиком, садись на свой стульчик, бери ложечку и кушай супчик». Вот так и хочется мягкий знак после каждой ч нарисовать!
Без гламура. Скромный ужин от царя Гороха Царь Горох запросто мог бы стать властелином Земного шара, если бы не был так любознателен и скромен. Скромен, потому что вечно всех вперед пропускает – ближневосточный хумус, бразильскую фейжоаду, кавказское лобио. Без гламура. Бабушкин капустный пирог Настоящий дом начинается с кухни. Вернее с запаха бабушкиной стряпни, от которого железный голос утреннего будильника превращается в малиновый звон, а пасмурное небо за окном подмигивает солнечным зайчиком.
Без гламура. Скромный ужин от царя Гороха Царь Горох запросто мог бы стать властелином Земного шара, если бы не был так любознателен и скромен. Скромен, потому что вечно всех вперед пропускает – ближневосточный хумус, бразильскую фейжоаду, кавказское лобио.
Без гламура. Бабушкин капустный пирог Настоящий дом начинается с кухни. Вернее с запаха бабушкиной стряпни, от которого железный голос утреннего будильника превращается в малиновый звон, а пасмурное небо за окном подмигивает солнечным зайчиком.
Капитальный ремонт. Лирические страдания У каждого ребенка есть собственное чудовище. Один боится буку, другой – бяку, я, например, в детстве жутко боялась жужуку. У всех взрослых чудовища общие. И одно из самых ужасных – капремонт дома, в котором живешь. Мир с благодарностью вспоминает Дмитрия Шостаковича Сегодня, 1 октября, по всей планете меломаны с благодарностью вспоминают имя Дмитрия Шостаковича – не только великого композитора, но и одного из инициаторов учреждения Международного дня музыки.
Капитальный ремонт. Лирические страдания У каждого ребенка есть собственное чудовище. Один боится буку, другой – бяку, я, например, в детстве жутко боялась жужуку. У всех взрослых чудовища общие. И одно из самых ужасных – капремонт дома, в котором живешь.
Мир с благодарностью вспоминает Дмитрия Шостаковича Сегодня, 1 октября, по всей планете меломаны с благодарностью вспоминают имя Дмитрия Шостаковича – не только великого композитора, но и одного из инициаторов учреждения Международного дня музыки.
Арина осенняя журавлей провожает Первое октября на календаре - пришла так любимая Пушкиным (и, признаемся, не только им) унылая пора меланхоличных дождей, заунывных ветров, пышного увядания в багрец и золото одетых лесов. Без гламура. Капустный олад для сов Мы все были совами, а бабушка – жаворонком. Это превращало воскресные утра в катастрофу: бабушка вставала в шесть утра, на час ей хватало собственных занятий, а потом ноги несли ее на кухню, готовить завтрак.
Арина осенняя журавлей провожает Первое октября на календаре - пришла так любимая Пушкиным (и, признаемся, не только им) унылая пора меланхоличных дождей, заунывных ветров, пышного увядания в багрец и золото одетых лесов.
Без гламура. Капустный олад для сов Мы все были совами, а бабушка – жаворонком. Это превращало воскресные утра в катастрофу: бабушка вставала в шесть утра, на час ей хватало собственных занятий, а потом ноги несли ее на кухню, готовить завтрак.
Без гламура. Осанна французским монахам и черной смородине Французские монахи – самые галантные кавалеры, точно знающие, как покорить прекрасную даму, объяснили мне в детстве великие Франсуа Рабле и Александр Дюма, которыми я зачитывалась лет эдак с восьми. Без гламура. Дыня на все случаи Бывает, идешь по улице и видишь в тенёчке арбузно-дынный развал. Дяденька усатый сидит, ломоть дыни жует, сок на майку капает, а там три мухи тихо так, чтоб не согнали, ароматным нектаром наслаждаются…
Без гламура. Осанна французским монахам и черной смородине Французские монахи – самые галантные кавалеры, точно знающие, как покорить прекрасную даму, объяснили мне в детстве великие Франсуа Рабле и Александр Дюма, которыми я зачитывалась лет эдак с восьми.
Без гламура. Дыня на все случаи Бывает, идешь по улице и видишь в тенёчке арбузно-дынный развал. Дяденька усатый сидит, ломоть дыни жует, сок на майку капает, а там три мухи тихо так, чтоб не согнали, ароматным нектаром наслаждаются…
Без гламура. Пушкинский лед Душно, господа. В такую жару хочется брать пример с классика русской литературы. У него в бане всегда стояла ванна со льдом, за которым следила Арина Родионовна – чуть что, свеженького из ледника доставала. Без гламура. Лето для декабря Не знаю, как у вас, а у нас обязательная летняя еда – печеные перцы и икра баклажанная – с помидорами, чесноком, луком, кинзой обязательно в больших количествах, с укропом и свежим подсолнечным маслом.
Без гламура. Пушкинский лед Душно, господа. В такую жару хочется брать пример с классика русской литературы. У него в бане всегда стояла ванна со льдом, за которым следила Арина Родионовна – чуть что, свеженького из ледника доставала.
Без гламура. Лето для декабря Не знаю, как у вас, а у нас обязательная летняя еда – печеные перцы и икра баклажанная – с помидорами, чесноком, луком, кинзой обязательно в больших количествах, с укропом и свежим подсолнечным маслом.
Как я оформляла трудовую пенсию Вот вырастишь большой, выучишься, пойдешь работать и купишь себе хоть три таких куклы, говорила мне бабушка, когда я с вожделением замирала у витрины универмага, в которой красовалась принцесса в розовом платье. Печальный фильм про любовь, о котором хочется думать Про что бы ни снимали кино американцы, у них получается история про мораль, у итальянцев – про страсть, у испанцев – про смерть, у англичан – про одиночество, а у французов – всегда про любовь.
Как я оформляла трудовую пенсию Вот вырастишь большой, выучишься, пойдешь работать и купишь себе хоть три таких куклы, говорила мне бабушка, когда я с вожделением замирала у витрины универмага, в которой красовалась принцесса в розовом платье.
Печальный фильм про любовь, о котором хочется думать Про что бы ни снимали кино американцы, у них получается история про мораль, у итальянцев – про страсть, у испанцев – про смерть, у англичан – про одиночество, а у французов – всегда про любовь.
Русская церковь празднует Преставление преподобного Андрея (Рублёва) Иконописец Андрей Рублев – одна из самых загадочных фигур русского искусства. Согласно установившейся традиции, он – самый почитаемый мастер московской школы иконописи, книжной и монументальной живописи XV века. Обыкновенное чудо Марка Захарова, или 35 лет «Юноне и Авось» (Видео) Тридцать пять лет назад в унылом, загнивающем Советском Союзе случилось обыкновенное чудо: на сцене театра Ленинского комсомола состоялась премьера современной оперы «Юнона и Авось».
Русская церковь празднует Преставление преподобного Андрея (Рублёва) Иконописец Андрей Рублев – одна из самых загадочных фигур русского искусства. Согласно установившейся традиции, он – самый почитаемый мастер московской школы иконописи, книжной и монументальной живописи XV века.
Обыкновенное чудо Марка Захарова, или 35 лет «Юноне и Авось» (Видео) Тридцать пять лет назад в унылом, загнивающем Советском Союзе случилось обыкновенное чудо: на сцене театра Ленинского комсомола состоялась премьера современной оперы «Юнона и Авось».
Без гламура. Желе Сталкер Дети сидят в бассейне, а что им еще делать по такой жаре, если море в ближайшие дни никто не обещал, потому что папа третий день подряд не отходит от мангала, видимо, решив пережарить все, включая собственную кожу. История игрушек, хранящих историю То, что подмосковный Сергиев Посад начался с Сергия Радонежского, православного святого, почитаемого католиками, покровителя учащихся, благословившего Дмитрия Донского на победу над ханом Мамаем, знают многие.
Без гламура. Желе Сталкер Дети сидят в бассейне, а что им еще делать по такой жаре, если море в ближайшие дни никто не обещал, потому что папа третий день подряд не отходит от мангала, видимо, решив пережарить все, включая собственную кожу.
История игрушек, хранящих историю То, что подмосковный Сергиев Посад начался с Сергия Радонежского, православного святого, почитаемого католиками, покровителя учащихся, благословившего Дмитрия Донского на победу над ханом Мамаем, знают многие.
Без гламура. Домашний сыр со вкусом моря Лето превращает нормальное молоко в простоквашу за полдня, и это прекрасно, потому что я, наконец, могу попробовать сделать домашний сыр. Мягкий, в меру соленый, пахнущий тмином, паприкой и укропом. Без гламура. Ностальгическая творожно-яблочная запеканка Лето. Душно. Очень хочется грозы, но надо готовить ужин: в Москву приехал старинный друг – лет тридцать не виделись. Когда-то в юности мы иногда, накопив кучу денег, рублей десять, устраивали вечера гастрономизма.
Без гламура. Домашний сыр со вкусом моря Лето превращает нормальное молоко в простоквашу за полдня, и это прекрасно, потому что я, наконец, могу попробовать сделать домашний сыр. Мягкий, в меру соленый, пахнущий тмином, паприкой и укропом.
Без гламура. Ностальгическая творожно-яблочная запеканка Лето. Душно. Очень хочется грозы, но надо готовить ужин: в Москву приехал старинный друг – лет тридцать не виделись. Когда-то в юности мы иногда, накопив кучу денег, рублей десять, устраивали вечера гастрономизма.
Без гламура. Апельсиновые вариации на тему окрошки Историографы континентов, недоступных маглам, со времен Толкина составили описания всех жителей невиданных краев, но по какой-то причине ни слова не сказали о расе, имеющей привычку жить среди обычных людей. Книжка, пришедшая вовремя. Не то, чтобы рецензия Хорошие книжки всегда приходят вовремя. Хорошие книжки нужны для того, чтобы утишить (не правьте, пожалуйста, не утешить, а утишить) разум, воспаленный всеобъемлющей истерикой окружающей действительности.
Без гламура. Апельсиновые вариации на тему окрошки Историографы континентов, недоступных маглам, со времен Толкина составили описания всех жителей невиданных краев, но по какой-то причине ни слова не сказали о расе, имеющей привычку жить среди обычных людей.
Книжка, пришедшая вовремя. Не то, чтобы рецензия Хорошие книжки всегда приходят вовремя. Хорошие книжки нужны для того, чтобы утишить (не правьте, пожалуйста, не утешить, а утишить) разум, воспаленный всеобъемлющей истерикой окружающей действительности.
Забытые в пылу жарких споров о Победе Тихо так, совсем не заметно для широкой общественности, занятой бурной дискуссией о правилах празднования Победы в Великой Отечественной или Второй мировой войне, проходит Международный день медицинской сестры. Без гламура. Про соленые лимоны и любовь на Домбае Дело было унылым колючим ноябрьским вечером. Подруга прилетела из Абхазии с корзиной, аккуратно закутанной в домотканую рогожку, из-под которой подозрительно пахло одновременно Средиземноморьем и Новым годом.
Забытые в пылу жарких споров о Победе Тихо так, совсем не заметно для широкой общественности, занятой бурной дискуссией о правилах празднования Победы в Великой Отечественной или Второй мировой войне, проходит Международный день медицинской сестры.
Без гламура. Про соленые лимоны и любовь на Домбае Дело было унылым колючим ноябрьским вечером. Подруга прилетела из Абхазии с корзиной, аккуратно закутанной в домотканую рогожку, из-под которой подозрительно пахло одновременно Средиземноморьем и Новым годом.
Без гламура. Сотворение чуда Мама безропотно возила из Швеции рыльца шафрана, почки гвоздичного дерева, кору коричника, орешки муската и зерна кардамона, чтобы однажды весенним утром дом просыпался от теплого, счастливого аромата кулича. Аббатство Даунтон Платона Каратаева Чтобы отвлечь вас от груды дел и суматохи явлений, накативших, как водится, в преддверии грозы начала мая, давайте я расскажу, зачем надо смотреть «Войну и мир», поставленную Томом Харпером на канале Би-би-си.
Без гламура. Сотворение чуда Мама безропотно возила из Швеции рыльца шафрана, почки гвоздичного дерева, кору коричника, орешки муската и зерна кардамона, чтобы однажды весенним утром дом просыпался от теплого, счастливого аромата кулича.
Аббатство Даунтон Платона Каратаева Чтобы отвлечь вас от груды дел и суматохи явлений, накативших, как водится, в преддверии грозы начала мая, давайте я расскажу, зачем надо смотреть «Войну и мир», поставленную Томом Харпером на канале Би-би-си.