(Продолжение. Начало книги здесь)

Глава 14

Разин остановил машину под деревом, света в салоне не включал, посветил фонариком на книжечку дорожного атласа и рисунок, кажется, попали в точку. У этой улицы путаное название, дом Берты Круз наискосок через дорогу от «Подковы». На листке красной ручкой нарисована пивная и магазинчик, через улицу прямоугольник, на нем имя Берта Круз. Дом, был обшит досками и покрашен в белый цвет, наверху мезонин, внизу летняя веранда, висит гамак. Света нет ни в одном окне. Чуть дальше по улице стоял темный седан, он казался пустым.

- Слишком открытое место, - сказал Сидорин. - Светло от бара и фонаря. Нас видят все, а мы никого.

Разин поехал вдоль улицы, свернул на пустырь и остановился. Одну из кукол пересадили на переднее пассажирское сидение, вторую оставили сзади. Сидорин сказал, что подойдет к дому Берты с другой стороны, чтобы осмотреться, в это время Разин должен войти в «Подкову», оттуда через большую витрину виден дом Берты. Сидорин ушел, Разин вылез, открыл багажник, вытащил из оберточной бумаги укороченное помповое ружье Ремингтон, приклада у ружья не было, только пистолетная рукоятка, ствол короткий. Он зарядил ружье шестью патронами, хотя больше двух, как правило, не требуется. Уменьшил длину ремня, повесил ружье на правое плечо стволом вниз, надел куртку, она была велика размера на полтора и длинновата, - скрывала ружье и не стесняла движений. Он опустил в карман горсть ружейных патронов и залез в машину.

Некоторое время он плутал в темных лабиринтах поселка, пока не нашел дорогу. Остановился метрах в десяти метрах от дома Берты, с ее стороны. Темная машина, недавно стоявшая здесь, уехала. По-прежнему светила вывеска «Подковы» и магазинчика продуктов. Было тихо, но со стороны города доносились неясные звуки, будто там стреляли из пушки, пахло болотной застоявшейся водой. Он посмотрел на кукол, на ближней поправил бейсболку, поднял стекла и вылез из машины.

* * *

В пивной Подкова в нос шибало кислым пивом. Длинный стол разделял зал надвое, в дальнем конце, где туалеты, стояла парочка игральных автоматов и бильярдный стол. Все посетители, как по команде, повернулись к Разину, когда он вошел. Двое парней, сидевших за столом, оборвали беседу и стали следить за чужаком, будто соскучились.

Барная стойка была длинной, за ней к самому потолку, куда без стремянки не доберешься, поднимались полки, заставленные бутылками. Эти полки, перегородки и ниши между ними были облицованы латунью, позади вмонтировали зеркала, потускневшие от времени. Вся эта сложная конструкция блестела и переливалась всеми цветами даже при тусклом освещении. Разин подумал, что заднюю стену бара не отличить от церковного иконостаса, только бутылки надо поменять на иконы и пустить за стойку попа с кадилом.

Здоровенный мужик в желтой куртке и черной ковбойской шляпе, сидевший у стойки, молча кивнул Разину, а бармен, старик с пегой спутанной бородкой и черными, как бусины глазами, спросил:

- Какая нелегкая занесла, сынок?

Разин опустился на край высокой табуретки так, чтобы куртка, мешковатая, из грубой ткани, не задиралась вверх, а прикрывала ствол ружья. Бармен споткнулся на ровном месте и, чтобы удержать равновесие, схватился руками за прилавок и выругался. Могло показаться, что и он время от времени пропускал рюмку и к концу дня нагрузился по самую ватерлинию. На самом деле на полу между задней стеной и прилавком лежал мужчина с тремя пулями в груди. При жизни почти он двадцать лет был хозяином этого заведения, но буквально час назад с расстояния в шаг ему трижды выстрелили в грудь, убив первой же пулей, которая разорвала сердце.

Мертвеца обернули в синюю плотную скатерть с кистями, положили на бок и затолкали под узкий прилавок, места там было немного, пришлось постараться. Другого варианта все равно не найти: таскать окровавленный труп по залу, когда все видно с улицы, было глупо и опасно. И все бы прошло гладко, но перед появлением Разина, равновесие нарушилось, и мертвец вывалился из своей ниши и распластался на спине. Левая голая рука легла так неудачно, что не давало старику, игравшему роль бармена, шага ступить, он уже много раз споткнулся и чуть не упал. Дело осложнялось тем, что пол, залитый кровью вперемежку с пивом, которое сочилось из поврежденной резиновой кишки, был очень скользким. Но хуже всего – эта проклятая рука. Старик отпихивал ее ногой, но рука почему-то возвращалась на прежнее место, будто покойник норовил схватить своего убийцу за штанину и доставить прямо в ад.

- Какая сила занесла? – Разин поскреб затылок. - Мне один человек сказал, что на месте «Подковы» построили Макдональдс. Вот я мимо проезжал, думаю, дай-ка заверну и проверю. А вдруг врут? Смотрю: «Подкова» на месте.

Парни за столом одобрительно засмеялись. Бармен снова споткнулся, но устоял и даже улыбнулся. Человек в комбинезоне изобразил что-то вроде улыбки, хотя, кажется, был уже не в том состоянии, когда понимают шутки.

- Тебя как звать?

- Реймонд, ну, просто Рей, - ответил Разин.

- И откуда ты прибыл? – старик, прищурив глаза, внимательно разглядывал гостя. – Смотрю, загар у тебя не здешний.

- Из Южной Африки.

- Путешествовал? – старик страдал любопытством.

- Работал, в транспортной конторе. Перевозили медные окатыши с комбината в порт.

- Говорят, там места красивые.

- Красивые, - кивнул Разин, не бывавший в Африке. - Даже солнце светит по-другому. Особенно вечером.

- И много деньжат огреб, сынок?

- На пару бутылок хватит. А больше мне и не надо.

Бармен тряхнул бородой, засмеялся и спросил, что гость будет пить. Разин выбрал двойной бурбон и бутылку Будвайзера.

- Будвайзер? - бармен скорчил такое лицо, будто сейчас его вывернет наизнанку. – Не поминай здесь эту дрянь. Будвайзер в наших краях пьют только по приговору суда. У нас один сорт, - местное пиво, светлое. Почти как материнская слеза… Так-то, сынок.

Бармен поставил на стойку стакан и налил двойного бурбона. Разин, у которого горло давно пересохло, а в груди ощущалась странная дрожь, открыл рот, влил в него выпивку и вытер губы ладонью. Так быстро, в один глоток, здесь не пьют. Посетители переглянулись. Разин показал на стакан, бармен наполнил его и придвинул посетителю вазочку с арахисом. Разин рванул вторую порцию, выложил на стойку пачку сигарет, закурил и снова показал пальцем на пустой стакан. От такого зрелища даже ковбой в немного протрезвел. Разин поднял стакан и ловко опрокинул его в рот. Бармен побледнел, ковбой снял шляпу. Парни за столом сказали «вау». Старик взял чистую кружку, шагнул к крану, неудачно поставил ногу, и опять чуть не грохнулся. Он оперся на прилавок локтями, перевел дух и закурил.

* * *

За приоткрытой дверью подсобки с табличкой «только для сотрудников», стояли два мужчины средних лет и прислушивались к разговору. Один из них держал в правой руке резиновую грушу, наполненную свинцом. Второй был вооружен полуавтоматическим пистолетом Кольт сорок пятого калибра. Оба готовы были действовать, но команды тут отдавал старик. Так повелось, что он уже давно подгреб под себя большие дела и позволял играть только по своим правилам. Впрочем, дело не в старике, дело в том, что ему доверяли большие люди – это главное. Сейчас все шло хорошо, даже лучше, чем можно было представить. Старый конь, как всегда, медленно, но верно доведет начатое до конца и не испортит борозды. Нужно лишь запастись терпением.

В углу за спиной мужчин что-то забурлило, будто закипела вода в чайнике с открытой крышкой. Там между ведром и двумя швабрами сидел мужчина с дыркой в животе и простреленной головой. Его звали Генри, он выполнял в пивной разную работу, обслуживал посетителей, если те садились за большой стол, принимал товар, мыл полы и туалеты, когда заведение закрывалось. Примерно час назад, почти одновременно с барменом он получил два ранения. С тех пор сидел здесь в углу в луже собственной крови, вроде, уже не живой, но почему-то еще не мертвый. Пуля, задев голову, прошла по касательной, оторвала верхнюю часть уха и содрала кожу, обнажив кость черепа.

В ту минуту, когда Разин заходил в бар, Генри вдруг поднял голову и внятно икнул. Он посмотрел направо и налево и снова повесил голову на грудь. И так уже почти час: он не умирал и ухитрялся издавать странные звуки. Время упустили, теперь их мог запросто услышать Разин, но что делать в такой ситуации, как все это кончить незаметно, тихо, мужчины решить не могли. Наконец тот из них, который держал в руке резиновую грушу, вытащил нож и шагнул в угол. Другой мужчина схватил напарника за рукав и силой дернул на себя, - он хотел сказать, что раненый может закричать и все испортить, но промолчал, только беззвучно зашевелил губами. В эту секунду швабры повалились на пол, а раненый, словно проснулся, и громко застонал.

- Чего там у вас? – Разин показал пальцем на служебную дверь.

- Там Генри пол моет, - не задумываясь, соврал старик. – Такой увалень. Все опрокинет, все разольет. Давно его гнать пора.

- Кажется, там кто-то стонал…

- Нет, это Генри так поет, когда работает. Песни напевает. Он знает много старинных песен, местных.

- Понятно, - кивнул Разин.

- А ты, я смотрю, лихо пьешь, - старик перевел разговор на другую тему. – Значит здоровье в порядке. Мои поздравления. Кстати, я сам по этой части не промах. Бывает, что к вечеру уже штормит. Если с нашими парнями не выпьешь, они обижаются. А каково мне, старику? Нет, они обо мне не думают. Одна местная ведьма, которая практикует черную магию вуду, говорила, что я кончу циррозом печени.

- Что ж, это профессиональный риск, - кивнул Разин. – Нелегкая работа. Пора бы на отдых.

- Нет, я отдыхать не умею, - сказал старик. – Для меня нет ничего хуже безделья. Я с детства работаю. Разными делами занимался. Что только не делал. То здесь, то там… Много дел наворотил.

* * *

Бармен тяжело вздохнул, мол, да, такая у него работа, что и врагу не пожелаешь, - и бросить нельзя. Он сказал «минуточку», прошагал до конца прилавка и скрылся за дверью в подсобке. Старик прошел вдоль ряда коробок, свернул в крошечный закуток, где поместился письменный стол и груда бумаг. Сел в кресло, снял трубку и набрал номер телефона Берты Круз. Он точно знал, что сейчас, буквально в эту минуту его звонка там очень ждут. Трубку снял человек, всегда говоривший очень тихо, почти шепотом.

- Он приехал, - сказал старик и повторил то же самое другими словами. – Этот русский у нас. Правда он утверждает, что он прямо из Африки. Да, с юмором парень. Он уже почти готовый, так быстро накачался бурбоном… И теперь его можно голыми руками… Даже без перчаток.

- А это точно он? – прошептала трубка.

- Я не ошибаюсь, - старик прикурил сигарный окурок. – Особенно в таких делах.

- Ну и славно. Тут на дороге стоит машина, на которой приехал этот русский. В ней еще двое сидят. Один спереди, другой сзади. Чего с ними делать?

- Чего делать? – старик задумался на мгновение, затянулся сигарным дымом. - Кончайте их. Нам нужен только этот. Но не торопитесь. Такое дело… Тут нельзя ошибиться.

Старик положил трубку на рычаг и вернулся на свое место за стойкой.

(Продолжение следует)

Добавляйте CСб в свои источники дзен

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: