(Продолжение. Начало книги здесь)

Глава 19

Разин подумал, что именно сейчас разговор коснется чего-то очень важного, ведь Булатов позвал его не для того, чтобы угостить водкой или виски, у него есть какие-то вопросы, которые пока ответа не имеют, но Булатов полагает, что эти ответы есть у Разина.

Булатов взял бутылку и наполнил рюмки:

- Слушай, сейчас мы работаем одной командой. У нас общая задача, поэтому не должно быть секретов друг от друга. Проясни кое-что. Ты работал здесь долго, по документам был хозяином тех же магазинов, которые после твоего отъезда получил Сосновский. Ты пользовался теми же квартирами-тайниками. И у тебя были деньги. Ну, ты же продавал драгоценности людям, которые не выдавали тебе чеки, как в магазине, или расписки. Все строилось на доверии. А когда сделки проходят таим образом, к рукам сами собой прилипают доллары. Там доллар, здесь доллар… Ведь соблазн велик. Глядишь, а наличные уже не помещаются в большой чемодан. Такое бывает… А куда вложить лишние деньги? Проще всего в недвижимость Нью-Йорка, которая быстро дорожает. Кроме того, тайную квартиру можно использовать как тайник… Прятать деньги, ценности.

- Я этого не делал, - покачал головой Разин. – Не воровал. Лишних долларов к моим рукам не прилипало.

- А вот по моим каналам пришли другие сведения. Я не утверждаю, что ты воровал. Ни в коем случае. Но через одного старого информатора стало известно, что ты все-таки купил квартиру. На собственные деньги, втайне от Москвы. Учти, этот разговор строго между нами. Никто в Москве об этом не узнает. Только ты и я.

Разин развел руками, выражая этим жестом беспомощность против клеветников, которые всегда готовы вывалить ушат нечистот на голову честного человека, остается, сжав зубы, терпеть и молиться. Он подумал, что про квартиру никто не знает, он никогда не говорил на эту тему с Кэтрин или своими друзьями, которых по пальцам считать. Булатов прессует его не потому что, обладает точной информацией о квартире, - в этом случае он вел бы себя по-другому, - до него дошла какая-то непроверенная сплетня, и теперь он хочет убедиться, что у Разина нет запасного выхода, когда можно просто приехать в свою квартиру, оформленную по подложным документам на чужого человека, - и не выходить оттуда месяц-другой, а потом тихо убраться из Нью-Йорка.

- В прошлый раз тоже был информатор, который выдал семь бочек вранья, - сказал Разин. - Позже выяснилось, что ему были очень нужны деньги, - и он эти деньги получил. Когда я вернулся в Москву, то проходил проверку на полиграфе. Писал рапорты, меня допрашивали сотни часов. В числе других задавали вопросы о квартире, которую якобы купил, и деньгах, которые якобы украл.

- Слушай, Алексей, ты знаешь, что профессионал умеет обмануть полиграф. А все эти рапорты и протоколы допросов – просто макулатура. Я надеюсь на твою искренность. Я много сделал для тебя и еще сделаю. И по-человечески прошу быть с о мной искренним. Мы же одна команда.

- Но у меня не было и нет своей квартиры в Штатах, - покачал головой Разин. – Я работал в антикварных магазинах, которые принадлежали Москве. Я не воровал, КГБ платил мне достаточно, - на все хватало.

- Алексей, от другого информатора известно, что перед отъездом на родину ты вел долгие разговоры с Сосновским, который приехал сменить тебя. Ты якобы упоминал о тайной квартире, говорил, что о ней не знает ни одна живая душа, там можно спокойно хранить деньги и ценности. Тогда ты не смог продать квартиру, на это у тебя не было времени. Поэтому ты о чем-то договорился с Сосновским. Расскажи об этом…

- Я объяснял ему, как надо работать. Отвечал на вопросы, показывал тайники и прочее. Это заняло более двух недель. Никаких разговоров о тайной квартире не было. Это вымысел.

- Это не я придумал, - нахмурился Булатов. - Данные из надежных источников. Если мы сейчас найдем спрятанные Сосновским ценности, - ты получишь от меня лично большую премию. Ее хватит, чтобы купить две таких квартиры и еще останется. В твоих интересах не врать. Есть мнение, что там Сосновский прятал ворованные ценности. Мне надо точно знать, так это или нет. К сожалению, факты говорят, что это именно так. Но ты упорствуешь вместо того, что назвать адрес…

- Могу повторить то, что уже сказал. Добавить нечего.

- Ну, хорошо, - сказал Булатов. – По-человечески я тебя понимаю. Раскрыть карты – трудное решение. Подумай, скажем, неделю или две. В итоге ты придешь к выводу, что дать мне эту информацию выгодно тебе самому. В деньгах ты ничего не потеряешь, - за это я ручаюсь.

Возникла пауза, Булатов взял бутылку, посмотрел на этикетку и наполнил рюмки.

- Я хотел спросить разрешения увидеться с Мартой, - сказал Разин. - Эта женщина была моей законной женой в то время, когда я работал в Нью-Йорке, еще до Сосновского.

- Марта? – Булатов наморщил лоб. – Зачем она тебе?

- Мы как-то расстались, странно. Со стороны это выглядело так, будто я сбежал от нее. Хочется ее увидеть… Сказать пару добрых слов.

- Господи, Алексей… Ты меня удивляешь. Все давно быльем поросло. Да, она не знала, что брак фиктивный, но этого ей и знать было не положено. Вы разбежались, документально все оформлено, вы давно в разводе. Между прочим, эта Марта получила от нас столько денег, что смогла бы начать жизнь с чистого листа. Завести свой бизнес. А она живет в том же старом доме, ходит на ту же работу… Правда, скажу по секрету, - теперь она не медсестра, как раньше, - а старшая медсестра. Вот это карьера… Аж голова кружится.

Булатов рассмеялся своей шутке.

- Она пыталась меня найти, - сказал Разин. – Хотела о чем-то поговорить. Но в Центре эту встречу запретили.

- Господи, Алексей, откуда в тебе столько сентиментальности. Ты же разведчик, да еще с таким опытом, крутой парень… Я не могу прямо сейчас решить этот вопрос с Мартой, не все так просто… Конечно, я поговорю с Центром, пусть думают. Новости узнаешь у Казакова.

Выпили за встречу.

- Слушай, - это что-то вроде сюрприза для тебя, - сказал Булатов. - Есть техническая возможность поговорить с Голландией прямо сейчас. Принесут телефон, позвони жене. Говори хоть полчаса, я выйду из комнаты. Ну, хочешь?

- Нет. Пусть все идет так, как идет. Каждый новый разговор – это новая надежда, а надежды не всегда сбываются. Особенно в нашем деле. Вы меня понимаете…

- Что ж, наверное, ты прав.

Генерал достал маленький блокнотик и карандаш, написал телефон и протянул бумажку Разину.

- Запомни это до того, как выйдешь отсюда, - сказал он. – Это швейцарский номер. Можешь дозвониться туда из любого телефона-автомата, из любой страны мира. Линия защищена от прослушки. Днем и ночью у аппарата человек, который знает, где я в данный момент. Если что-то срочное, меня найдут за пять минут хоть в Москве, хоть в Сингапуре, хоть днем, хоть ночью. Назовешь свое имя и нас соединят. В вашей группе старший – майор Игорь Казаков. Я бы без разговоров сделал старшим тебя, но это не в моей власти. Игорь - хороший оперативник, но характер сложный. Теперь ты можешь звонить мне, если с ним возникнут разногласия. Кстати, какого ты о нем мнения?

Разин на минуту задумался. Он вспомнил, как на его глазах застрелили Юрия Дубкова, сидевшего в машине на занесенной снегом дороге, вспомнил Рудольфа Штрауса, чей изуродованный труп нашли в лесу неподалеку от его дома. Он вспомнил Генриха Клейна, и ту пыточную комнату, с пола до потолка залитую кровью, отрезанную руку, лежавшую под столом. Он вспомнил все это и сказал:

- По-моему, Игорь хороший человек. И отличный оперативник.

- И прекрасно. Я рад, что вы сработались. Это важно, когда люди ценят друг друга.

- Да, это очень важно, - согласился Разин. – Очень…

- Так вот… Про телефон… Пользуйся им, когда считаешь нужным. Может быть, захочешь сообщить лично мне в обход Казакова нечто важное или еще что… Короче: обращайся по любому вопросу. Постараюсь все устроить. Естественно, Казаков не должен об этом знать.

* * *

Еще около получаса они разговаривали об общих знакомых и превратностях местной погоды. Выпили еще по рюмке, Булатов, проводил Разина до прихожей, где ждал помощник. Они снова оказались в лабиринте коридоров, вошли в лифт и вышли из него не в том фойе, откуда пришли, а в другом, двери которого выходили на параллельную улицу. Здесь было еще темнее. Помощник пропал, Разин стоял на улице под моросящим дождем. Было около полуночи, ничего не изменилось, улица, прямоугольники домов, но кажется, будто он очутился в незнакомом городе. У тротуара стоят машины, идет дождик, людей нет, фонари едва светят, на углах улиц навалены черные пакеты с мусором. Разин пошел налево, в ту сторону, откуда пришел сюда, но вспомнил свое же правило, - не возвращаться той же дорогой.

Он остановился, повернул обратно и тут увидел странного человека. Мужчина тоже остановился, поправил шляпу, шагнул в сторону и пропал за углом. Разин перешел на противоположный тротуар. В этой части города не было магазинов, открытых всю ночь, жители перед рабочим днем уже легли спать или коротали время у телевизоров. Дошагав до поворота, Разин повернул налево и прибавил шагу, он шел и слышал шаги за спиной. Навстречу попалась подгулявшая парочка, мужчина повис на женском плече и плелся, едва перебирал ногами. Он что-то говорил, мотал головой и взмахивал свободной рукой. Разин отошел в сторону, уступая дорогу, шаги стали почти неслышными.

На ходу он бросил взгляд за спину, увидел, кажется, того же человека в плаще и его длинную тень на тротуаре, прошел еще пару кварталов, остановился у дома, где на табличке у домофона были обозначены квартиры и этажи, а обе двери парадного были распахнуты настежь. Он приблизился на шаг домофону, достал из кармана чек из хлебного магазина и якобы сверился с адресом на табличке, потом сложил бумажку, опустив в карман, вошел в подъезд и, нырнув в тесный закуток между дверьми, замер. Минуту было тихо, стали видны тени дождинок, срывавшихся с дверного пандуса. В следующую секунду порог переступил человек в плаще и шляпе, он сделал неуверенный шаг и остановился, кажется, хотел шагнуть дальше, но Разин подсек его ноги, когда тот упал, навалился сверху и выполнил болевой прием.

- Ты кто? – прошептал Разин.

Шляпа с головы покатилась в темный угол. Разин приставил к горлу лезвие ножа, человек прищурил зеленоватые глаза и ответил:

- Полегче, ты. Я Эдвард. Мы виделись в Новом Орлеане.

Разин поднялся на ноги и спрятал нож.

- Прости, - сказал он. – Но охранять меня не надо. Сам справлюсь, если что.

- Это не ко мне. Я не по своей воле шатаюсь за тобой по этому дождю.

Эдвард поднялся на ноги и пропал в темноте. Разин подождал пару минут, выкурил сигарету. Он снова оказался на улице, оглянулся, но в полутьме никого не увидел. Дома, темные, без номеров… Он вышел к небольшой площади, среди деревьев стоял памятник. Кажется, теперь Разин понял, куда его занесло: за памятником был небольшой сквер… Мимо промчалась парочка автомобилей и снова стало тихо. Черт, когда нужно поймать такси, они куда-то пропадают. Он подумал, что на Манхэттене трудно заблудиться, а вот он сумел. Чтобы выбраться из этого лабиринта, надо дойти до конца улицы и свернуть налево, а дальше все время прямо. Если повезет, он будет на станции метро через четверть часа, поезда ходят всю ночь. Теперь он по-прежнему слышал за спиной чьи-то торопливые шаги.

У первого угла Разин свернул налево и побежал. Он отчетливо слышал, что человек бежал следом, но через пару минут отстал. Теперь дорога шла вниз, двигаться стало легче, еще через две-три минуты он понял, что за ним никто не гонится.

(Продолжение следует)

Добавляйте CСб в свои источники дзен

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: